Хмурый весенний день клонился к вечеру. Недавно светило солнце, а теперь над руслом реки повисли тяжелые, полные дождем тучи, холодный ветер шумел в кронах деревьев. За рекой лежали безбрежные луга – на много лиг вокруг никого, только лягушки подавали голос, да ветер шумел довольно тоскливо. Вода стала свинцовой, ветер гнал по ней рябь и листья кувшинок.
Двое всадников выехали на холм, куда открывалось ущелье - одно из многочисленных ущелий в предгорьях Мглистого – и остановились. Они были очень разными. Тот, что ехал первым, был приземист, скромно и неприметно одет, его плечи укрывал темно-серый, почти черный плащ. Да и лицо было таким – будешь искать дорогу – захочешь спросить именно у него, а захочешь вспомнить человека – не выйдет. Он мягкими движениями как-то вкрадчиво направлял откормленного, послушного солового жеребца, и тот слушался, казалось, мысли – у всадника была видна повадка коневодов.
Караковый, почти вороной конь другого был куда выше в холке и слегка отощал, его ноги по бабки были в засохшей глине, и выглядел он не таким довольным – явно измотанный дальней дорогой, под тяжелым грузом седельных сумок, свернутого плаща и попоны. Да и всадник был не из легких – из-под дорогого камзола , сейчас по низу в тон конским копытам запачканного глиной, проглядывала кольчуга, щит, лук со стрелами и меч были закреплены у седла….
- Изен… - воин выдохнул, мотнул головой, отбрасывая упавшую на лоб отросшую рыжеватую челку. И круто, без лишних церемоний развернул всхрапнувшего коня:
- Благодарю тебя, первый советник. Удача свела нас в дороге. Без твоей помощи я бы еще месяц не выбрался из предгорий. Дальше я отыщу путь сам.
Маленький человек прищурился, по-своему разворачивая лошадь :
- Что же, удачи тебе. Ярл ждет посольства, что вы обещали . Возвращайся скорее, сын Наместника – может быть, сам сможешь присоединиться к нему.
- Ты возвращаешься в Ангреност?
- Да, у меня осталось еще несколько вопросов к Главе Белого Совета.
Следы копыт разбежались с холма. Бросив взгляд вокруг и не заметив опасности, гондорец спустился к самой воде. Снял седло и поклажу, оставив лишь повод – и, отпустив коня пастись, устроился на поваленном дереве над рекой. Мощный ствол давал развилку – здесь человека, несмотря на яркий цвет одежды, чужим глазам было заметить довольно трудно. Он быстро поел, затем достал трубку какие делали гномы, и закурил. Проклятые ущелья остались позади – как только не переломал коню ноги и себе шею, забрав слишком круто на северо-запад…Избавление от этой напасти можно было считать неплохим поводом, чтобы сделать привал.
Он закрыл глаза, позволяя себе ненадолго остаться наедине с пустым свинцовым небом, глядевшим на него из воды. Голоса лягушек, свист какой-то птицы на склоне….Редкое умиротворенное фырканье отправившегося напиться коня…А память, не скованная сейчас постоянно напряженным вниманием и ожиданием опасности, оживала, заставляя события то вспыхивать ярко и мимолетно, то течь ровным связным потоком, как разлившаяся здесь по весне река…
читать дальшеСолнечные лучи, яркие, как будто бы и зимы не было впереди, золотыми, разноцветными стрелами пронизывали витраж. В полутемной комнате едва слышалось сонное дыхание девушки, доверчиво прислонившейся коротко остриженной головой к моему плечу. Который час?...утренней тренировке, как я понял, можно разве что вослед помахать….
Вывернуться из-под тонкой руки казалось сложной задачей, но девушка не проснулась от моего движения. Я поднялся, скосил глаза на шрамы у нее на спине – два были широкими и довольно старыми, явно от орочьего клинка, уродовали рваными следами кожу от лопатки до пояса…Третий, звездчатый рубец от пробившей навылет плечо стрелы с хорошим, зазубренным наконечником, был еще совсем свежим. Хорошо, хоть не начал кровоточить….Скрипнув зубами, я укрыл ее и отошел, против обыкновения выругавшись чуть слышно. Неладно вышло, да и началось неладно – и с кого теперь спрашивать вот за эту спину…разве что с себя самого – что ходил слепым года три….
Лавка на пятом уровне еще только открылась – видно, не так уж я и проспал. Дела до того, что подумает хозяин, мне не было – нужно князю платье на девчонку ростом едва ему до груди – не так сложно, все, что пожелает высокий господин… Бывший оруженосец брата действительно был тощим, словно пленник…гм…пленница Умбарских пиратов, а велико - не мало. Отыскав простое, но вполне достойное платье по росту, я свернул его и окольными путями протащил обратно в комнату, оставив возле постели. Пограничная форма, брошенная на пол, вряд ли уже годилась, чтобы ее одеть, да и Митриласу следовало с этого момента раз и навсегда исчезнуть.
Сказать, что на брата и Рандира я злился – это не сказать. Злился и на себя, но они-то все знали и молчали! Молчали, скрывая от меня девчонку больше двух лет и считая ее спиной орочьи ятаганы… Ну и что, что с кинжалами она управлялась лучше меня..
Найти , однако, ни того, ни другого не удалось. Зато нашли меня – возле Реки во всю шло строительство укреплений, присутствовать там было необходимо….Назвался военачальником Гондора – не брыкайся, коли в дела запрягают. Так никого и не отыскав, я отправился работать в слабой надежде , что, проснувшись, моя гостья не сочтет, что я тайно удрал, а так же не помчится на поиски меня, проигнорировав платье и втряхнувшись в военную форму снова.
Уже вечером, вернувшись на первый уровень и контролируя смену караула возле центральных Врат, я заметил на улице троих пеших воинов. Удивил меня все трое – но совершенно по-разному. Первый оказался гномом, к тому же еще и каким-то потертым и раненым . А тащил его на себе ни много , ни мало – мой возвышенный дядюшка, князь Дол Амрот, лорд Имрахиль собственной персоной, не появлявшийся в столице уже с полгода как. Его я был рад видеть безмерно – в свете последней суеты вокруг Камня и Белой Башни присутствие хоть кого-то здравомыслящего из старших было жизненно необходимо. К его мнению отец прислушивался всегда…
А вот рядом с ним стоял, открыто и тепло глядя мне в глаза, высокий и стройный молодой воин, я бы от силы лет двадцать ему дал. Лицом и статью он настолько походил на отца, что сомнений о его роде не возникало. Таковым мог быть только один мой знакомый – младший сын Имрахиля, Амандиль…Когда –то я его видел – отмахивался деревянным мечом от привезенного дядей в столицу за компанию любопытного мальчишки лет десяти. А с тех пор кузен был отправлен к морю расти и учиться, я же вырос и сменил меч на стальной. И вот теперь… Мельком пронеслась в памяти фраза « с рождения обручена была с сыном князя Дол Амрот, хоть никогда и не видела его»..Жених княжны Ламедонской, спавшей сейчас в моих покоях, собственной персоной стоял передо мною, и обниматься как-то расхотелось. Наскоро хлопнув кузена по плечу ( мол, какой стал, а… на мою голову), я обнялся с дядей и не стал мешать им тягать гнома до лазарета. Можно было, конечно, и стражу в помощь отрядить….но расчет был простой. Собственную комнату стоило освободить, и срочно, а значит, надо было выиграть время.
Пока эта тройка еле-еле ползла по городу вверх, я верхом добрался до Цитадели. И чуть ли не бегом бросился к маленькой фигурке в зеленом и алом, опершейся на перила крыльца…
Андис в юности была красавицей, а сейчас – просто очаровательной женщиной в возрасте, с вечно-юными , сияющими неукротимым жизнелюбием глазами, которые не заставила погаснуть даже гибель моего лучшего друга и ее сына. Женщина, которая большую часть своей жизни посвятила выхаживанию оставшихся без матери наследников, навсегда стала для них нерушимой опорой и пристанищем. А кроме того, я не знал женщины более совестливой, мудрой и честной. И хитрой при этом, как серебристая горная лисица….
Между тем, она была весьма сурова. В прошлом ей удавалось без лишних трудов держать в узде двух порядком избалованных мальчишек, заставляя их работать над собой и оценивать себя критически. Сейчас оба вымахали на четыре головы выше няни, однако положение дел мало изменилось. И теперь я стоял перед ней, не зная как начать ту умную мысль, на донесение которой оставались считанные минуты, и разглядывая носки собственных сапог.
- Гм…Андис..
--Я тебя внимательно слушаю.
- Да даже и не знаю, как начать.
- А ты как-нибудь. Говори уж, княже, что натворил , не стесняйся.
- Тебе не понравится.
- Я догадалась.
- Ладно. У меня в комнате женщина.
- С тобой случается. Продолжай…
- Она горянка.
- Так….и? Давай-ка толком.
- Она дочь князя Ламедона. Ей семнадцать лет. Ей нужно платье. Я его оставил там… Ты позаботься. – на этом месте у меня конкретика закончилась, а у Андис закончились , видимо, приличествующие женщине выражения. Пару раз она вздохнула, откашлялась, наконец подняла на меня глаза и , неожиданно, я осознал, что они смеются.
-Ааа….так ты, значит, наконец-то разобрался…
Она еще не закончила, а меня уже осенило. Горянка из Ламедона, хитрая и наблюдательная, сто сотен раз кормившая всем известного Митриласа и в баню водившая, негласная хозяйка всех покоев Цитадели и их смотрительница….она не могла не знать. Андис еще делала серьезное лицо, а я уже взбесился не на шутку, сразу потеряв в виноватости.
-Андис!! Только не притворяйся, что первый раз об этом слышишь….Как вы посмели, а?! Вы вообще чем думали?! Идем! Будешь при ней! Спрошу, если что, с тебя….глаз чтоб не спускали!
Разогнавшись, я чуть ли не с пинка распахнул дверь в свою комнату. Девушка, как выяснилось, все-таки нашла платье, и теперь , как потерянная, сидела в нем на краешке постели возле столбика от тяжелого алого полога. Вероятно – и не ела, не выходила…Она вскочила, глядя в пол и дрожа всем телом, с трудом выговорила – Князь..
Я неловко взял ее за плечи, прижал к груди, испытывая угрызения совести, поправил на тонком запястье тяжелое обручье, оставленное ей еще утром – велик знак защиты и тяжел, зато никто не станет расспрашивать и оскорблять…
-Андис останется с тобой…не бойся ничего и никого. Береги себя…. – выговорил, осторожно поддерживая. Девушка судорожно вздохнула, утыкаясь в мою рубашку….И тут в дверь начали стучать, требуя лорда Боромира. Несколько секунд я медлил, но потом Андис нахмурилась требовательно: - Иди. Сначала дела сделай, остальное ждет. – Я дернул плечом: - Ну хорошо, Андис! После с вами поговорю! – предупредил недовольно и вышел вон.
Дела, как нарочно, валились все и враз. Кое-как отбившись от потребностей Стражи на воротах Цитадели и желающего меня видеть начальника Тайной Стражи, я все-таки отправился на поиски брата. Хмурый младший рыскал по саду, где и был пойман.
- Привет.
- Здравствуй, ага… Ты как?
- Недурно. Есть разговор. Ты что ту делаешь – не Ласа, случайно, ищешь?
- Ну…если честно, его. Со вчера не видел.
- Не удивлен. Спокойно. Лас у меня. А вот теперь – серьезный разговор. Идем-ка….
Мы присели на скамью в углу коридора. Младший пригляделся к моему лицу . Глубокие, участливые , фиалковые в сумерках глаза смотрели вопросительно. Я же глядел прямо перед собой.
- Скажи мне…с каких это пор мой брат , моя няня и даже Рандир, которым я полностью доверяю, скрывают, утаивают от меня то, что я знать обязан? С какой стати я ничего не знаю, а вы ходите и смотрите, когда же я догадаюсь?! С какой стати подвергаете опасности девчонку, почти ребенка? С какой стати мой брат лжет мне?!.... – я выговорил все это, потом не выдержал, накрыл его запястье своею рукой, - Брат, ну почему ты молчал? Почему позволил?..
- Есть женщины, которых не переспоришь. Все, что мне оставалось – взять ее с собой и лично следить за ее выбором и за ее безопасностью. – младший смотрел в пол. – Отец знает?
- Нет еще. – я был в этом почти уверен. – Вот что….побудь с нею пока. Ей наверняка нужно с тобой поговорить. А я….решу еще несколько вопросов в городе. Приехал ее жених, Амандиль из Дол Амрота…наш с тобою двоюродный брат, помнишь? ….Мне необходимо встретиться с Имрахилем и с самим этим мальчишкой еще раз, иначе потом они доложат отцу что-то неправильно, и разрешения от Наместника мне не видать, как ушей…..
- А ты думаешь, тебе удастся их уговорить отказаться от помолвки?
-Чем судьба не шутит…тогда будет гораздо проще уже…..если дядя встанет на нашу сторону…
- С какой стати он это сделает?....Ну…хочешь, вместе к нему сходим?
Я нахмурился, переплел пальцы:
- Нет уж, младший….Тут мне, и только мне отвечать им….Ты иди к Ласу.
-Если ей сейчас нужно мое общество…. – брат с сомнением и какой-то обидой в голосе взглянул на меня, еще больше рассердив, я всмотрелся в его глаза:
- Знаешь….полагаю, нужно! Меня она с этой стороны едва знает, а лучше бы и не знала вовсе! Я таскал ее по всем кабакам за собой - а ты меня даже не остановил, хоть намекнул бы! - да и позволил себе лишнее. Потом умчался куда-то по делам…А дела, как видишь, словно собаки – не отобьешься…Тебя она знает и не ждет от тебя сюрпризов. Тебе она доверяет куда больше, чем мне….Все, что сейчас я могу сделать – это поручить ее твоей заботе. Носился с ней почти три года – вытерпи немного еще….Ну что, идешь? – нетерпеливо оборвал сам себя. Если бы он отказался…но он согласился. Мы вошли в мою комнату вместе. Даже присутствие очень хмурой Андис не могло избавить меня от желания остаться там и никуда больше не бежать, но следовало спешить . И я отправился искать дядю.
Первая попытка поговорить , считай, не удалась. Вместо Имрахиля со мной рядом оказался Амандиль, который тоже ждал своего отца возле тронного зала. Что было время терять – оттащив юношу в сторону, я кратко изложил проблему. Слова, что для этого послужили, не запомнились – одно лишь желание донести мысль, что главное, чего я хочу – это чтобы между нами никогда не встала женщина, а наша дружба из-за выбора дамы нисколько не пострадала. Амандиль вежливо согласился, что это неплохая идея, однако по основному вопросу ответил лишь, что изложит ситуацию отцу, да еще хотел бы все-таки увидеть, кого лишается, и побеседовать с собственной невестой. Это я ему честно пообещал и, поскольку аудиенция Имрахиля у Наместника плавно пошла на второй час, а конца и края видно не было, предоставил ему и дальше в одиночестве подпирать колонну.
Выпавшую минуту следовало использовать для вопроса, отлагательства нетерпящего. Камень оставлять в Белой Башне дольше было нельзя – отчаяние в глазах отца ни я, ни младший забыть не могли. И я пошел к начальнику Тайной Стражи.
Ульдор - человек со странностями, зато дело свое знающий лучше некуда. Из грязи поднялся он на свой пост, умел все, и мало чего гнушался. Он лично работал с множеством сетей, внутренних и внешних агентов, просто случайных осведомителей…Периодически на него же, за отсутствием коменданта города, сваливались все возможные дела о преступлениях в городе. Он и с этим неплохо справлялся, не забывая об основном, чем вызывал мое глубокое уважение.
Лицо его было повреждено – широкие шрамы обезображивали всю правую половину, правый глаз вовсе не работал. Однако на сей раз, когда я к нему явился, заметил сразу – рубцы стали получше, ушла багровая краснота. С чего бы вдруг такое улучшение? Не иначе, какое-то средство новое нашел с умбарского черного рынка….
Ему я изложил проблему с Камнем сразу и подробно, как и то, что сам пока не знаю, как именно исчезновение Камня устроить. Разумно ли было посвещать полукровку ( мать Ульдора была откуда-то от Моря Рун) в такие планы? Больше мне толком посвятить было некого. А искать бы пришлось ему, и тягаться в искусстве что-то прятать и находить с Тайной Стражей я не стремился. Ульдор же обладал незаменимым опытом. А беспорядок в голове Наместника осложнял работу его ведомства. Глубоко в душе язнал главное – что бы ни делал Ульдор, он делал это на благо Гондора.
Сошлись на том, что пока что он отыщет и арестует, предоставив мне для общения, человека, который бы, по его мнению, мог справиться с задачей незаметно вынести Камень из Башни. Ни я, ни Глава Разведки не сочли себя достаточно сильными, чтобы коснуться Камня самим…ведь нам обоим очень не хватало в работе тех возможностей, которые эта вещь могла бы нам дать. Оставив разведку озадаченной, я отправился глянуть еще раз, не отпустил ли отец наконец лорда Имрахиля. Однако в тронном зале все еще ничего не изменилось. Только под дверями появился недавно встреченный мною в нижнем городе гном. Откладывать дольше беседу с дядей было невозможно – в любую минуту меня мог позвать к себе Лорд Наместник, и мне хоть следовало понять, с какой стороны подъезжать к интересующему меня вопросу. Поэтому, еще на несколько минут выкинув тему чужой пока что невесты из головы, я уверенно направился навстречу гостю, вознамерившись уделить ему все возможное внимание, которое сын Наместника мог уделить послу. В том,что это посол, сомнений у меня не было, однако чем дальше, тем сильнее хотелось выяснить, с чем именно и откуда сей достойный воин явился .