Отчет Боромира-немного о незаконных действиях и Ламедонской политике

[mirnyi-Gondor]

Гондорец поднялся, тихим свистом подозвав лошадь, и принялся заново закреплять седло. Отдохнули, что же – пора и честь знать, спасибо тебе, река Изен, только нам с тобою не по пути ныне….Он быстро умылся, смывая усталость, и сел в седло. На много лиг вокруг раскинулась степь, дорога мягко легла под конские копыта….А разбуженная память так легко не отпускала.

….Всю следующую неделю я делал все, что мог, чтобы никого не расстроить, не обидеть, и никаких глупостей не натворить. Постарался побольше времени проводить с Ириссэ – к исходу недели она перестала дрожать и вскакивать при моем появлении, называя Князем…правда, для меня может это было и «побольше» - я сократил до предела посиделки в Страже, убрал из распорядка дня прогулки в нижний город и маркитантский обоз при визитах в Осгилиат,- ей же меня все равно не хватало. Я стал чуть лучше понимать ее – теперь уже не через слово возникали ссоры, я научился угадывать, что ее задевало, что радовало….Никогда , ни разу в жизни и ни с одной женщиной, кроме матери, я столько не разговаривал.
Укрепления тоже, конечно , никто не отменял. Ожившие мертвецы пока что, слава Валар, куда-то канули, а вот стройка шла, и появляться на ней приходилось. К концу недели я к своему ужасу стал похож на добропорядочного рыцаря Имрахилевой дружины : служба – покои – доложить – покои – служба…Правда, меня это не то, чтобы огорчало. Заодно провел сбор ополчения ( довольно, между прочим, вяло собиравшегося), забрел в лазарет, добрался до одной из тренировок…Собственно, там мы и столкнулись с Амандилем.
Отец мой, да и лорд Имрахиль тоже, заняли выжидательную позицию. Наместник, видимо, ждал, что мне надоест, дядя – что мы сами как-то договоримся. Никакой конкретной информации не поступало, все было тихо, и поэтому попадание в пару на тренировке оказалось слегка внезапным. Юноша сражался осторожнее меня, вернее, не так самоуверенно. Правда, к середине процесса я пришел к выводу, что он явно отчаянно сдерживается, не купился даже на попытку рукопашным приемом швырнуть его на землю. Поэтому я предпочел воспользоваться имеющимися делами и с тренировки дипломатично удрал. Как выяснилось, вскоре после этого он отбыл домой, к морю. Видимо, разговор с дядей все же состоялся..Однако, финального заключения по вопросу так озвучено и не было, и все, от самой Ирис до ее ламедонского брата, начинали слегка нервничать.
Младший все еще не возвращался, да я и не ждал его так скоро. Без него было как-то непривычно и одиноко…
К Ульдору я успел не скоро – кражи в городе участились, начальник Тайной Стражи был занят постоянно, а я как раз разбирался с не вовремя покинувшими пост и надравшимися стражниками. Мало того, они еще и из города смылись, решив, что за неисполнение приказов их казнят. Отцу это, конечно, понравиться не могло.
Кое-как выкроив время, до рабочих владений Ульдора я дошел. Он представил мне вора, который мог бы справиться с интересующей меня задачей.
Перед дверью темницы я на мгновение задержался, еще раз спросив себя – а точно ли оно надо? О том, какая ответственность на меня сейчас ложилась, я старался не думать – в противном случае, ошибки были гарантированы….
Самой страшной, конечно, была вероятность попадания Камня к Саурону. Если вор вдруг ухитрится с ним сбежать, или перепрятать ценный предмет так, что мы об этом не узнаем, а узнает Враг. Если при попытке перемещения Камень будет потерян….Если вмешается кто-то, кто хочет, чтобы Камень попал к Врагу…
Второй опасностью было то, что о конечной точке будет знать кто-то из нас, заговорщиков. И этого тоже необходимо было избежать. Ни себе, ни Ульдору я в полной мере не доверял. Выяснилось однако, за неделю, что тому, кто будет помнить местоположение тайника, может помочь Ириссе –запутав память. Но со мной она бы этого делать не стала, а экспериментировать с памятью Ульдора я не хотел из соображений государственной безопасности. Вору знать конечную точку было уж точно недопустимо. Нужен был кто-то третий.
И на весь этот риск мы все равно шли. Почему? Для меня самого это, наверное, было, в первую очередь ,тревогой за отца. Как бы он ни поступал, видеть его в отчаянии и помраченном разуме мне хотелось менее всего….С каждым взглядом в Камень власть утекала меж его пальцев…утекала ко мне, но я уже довольно на это насмотрелся….и совершенно к такой власти не стремился. И не был к ней готов. Ни как человек, ни как правитель…
Но кого можно было назвать необходимым нам третьим? Имрахиля?...
Я отбросил мысли и, собравшись, распахнул дверь темницы.
Выглядела добыча начальника Тайной Стражи довольно плачевно – упитанный человечек сидел, скрючившись, на стуле, втянув голову в плечи, рот был перепачкан кровью от выбитого ( при падении со стула, кажется?)зуба, под глазом синяк. В общем, живое пока что и довольно жалкое свидетельство того, как Ульдор пытался балансировать между эффективностью и отсутствием последствий. Возможно, это было низко и черство…но мне не было его жаль. Вообще. Кого угодно, только не его. И все же я не хотел его убивать, несмотря на то, что хранители такой тайны, по логике вещей, умирают, и довольно быстро. Все-таки, это был просто житель города….моего Города. Если бы Ириссе могла помочь и ему?...
Что говорить сему преступнику, я толком не знал. До сего момента мне просто как-то не приходило к голову что-нибудь красть ( кроме яблок из сада ), а уж тем более у отца, да и…с ворьем общаться не приходилось. Быстро, не закапываясь в обстоятельства его дела, известил мужчину, что с допросов Тайной стражи живыми , а уж тем более здоровыми возвращаются редко, а на нем уже не одно преступление и так висит. Изложил суть единственного способа выбраться из ситуации, дав (вору!!) свое княжеское слово, что после всей авантюры он будет оправдан и сможет жить, ни в чем не нуждаясь, хоть даже и в городе. Получив согласие, я ушел, предоставив Ульдору вводить нового участника более подробно в курс дела.
Имрахиля я не нашел. Выяснил только, что он где-то осматривает стены города. Красть Камень было лучше всего во время какого-нибудь праздника, когда все будут заняты и всем будет не до того. Поняв, что смерти вору я не хочу, я отправился к Ириссе обсуждать возможность запутывания памяти еще и у него.
Но не тут-то было. На крыльце я столкнулся с травницей, которая мне торопливо и как-то испуганно поклонилась и убежала. В комнату меня едва пустили – со слов кого-то из девушек я выяснил, что княжне с утра нездоровится, а я вообще тут лишний. При таком стечении сочувствующих обсуждать что-то было невозможно, да и Ирис выглядела совершенно подавленной. Кое-как подобрав теплые слова ( говорить красиво не очень-то получалось), я только и успел погладить ее по руке, после чего был изгнан Андис окончательно. Я досадливо бросил взгляд в том направлении, куда удрала травница. Был бы умнее – спросил бы, в чем дело….А могла бы и сама мне сказать.
На галерее на меня едва не налетел Альдамир. С того памятного вечера в Осгилиате мы толком и не виделись, однако сейчас он шел к Ириссэ…интересно, его пустят? Кузен промчался мимо меня, едва поздоровавшись – и скрылся в покоях. Хотя, подумалось….Альдамир знатен и честен, может быть….он?
Пока я раздумывал, горец появился снова. И на сей раз мимо меня уже не пробежал. Приглядевшись к его лицу, я понял – сейчас что-то будет. Но Альдамир, на удивление, заговорил для горца весьма спокойно:
- Боромир! Что ты собираешься решать по поводу Ириссе?
- Я уже говорил отцу и говорю тебе – эта женщина станет моей женой.
- В таком случае, скажи мне – как обстоят дела с помолвкой?
- Отец обещал нас вызвать. Имрахиль, кажется, на моей стороне. Сейчас решения отца ждем….
- Я беспокоюсь о чести сестры. И хотел бы, чтобы этот вопрос был решен как можно скорее.
-Я приложу все силы к этому, Альдамир. Даю тебе слово. Я сам этого хочу.
Кузен ушел, я проводил его взглядом – что вдруг он взъелся? Решения отец, обычно, принимал довольно долго, если они не были срочными. Впрочем, в любом случае, он был прав. Но дорога к покоям отца вела тем же коридором, что и к моей комнате. И миновать ее было никак нельзя. Я невольно прислушался к звукам за дверью – хотелось быть внутри, взять девушку за руку….и услышал голос брата. И, судя по голосу, он был в бешенстве, хотя говорил очень спокойно. Значит, вернулся, а прошел от тронного зала….Я прислушался. Ириссэ говорила сбивчиво, захлебываясь словами:
-…ему будет все равно, я знаю, ему не до этого…я лучше что-нибудь выпью…
-Никогда не поверю, что ему может быть все равно! – судя по нажиму в голосе брата, объяснение заходило уже на второй круг. – Он обрадуется.
- Ты увидишь, что я была права…
- Вот что. – когда младший говорил таким тоном, вытягивались даже старые, всю жизнь проведшие в боях с орками воины, не трусившие и назгулов. – Довольно. Сейчас ты, как оруженосец лорду, дашь мне слово, что ты этого не сделаешь, и ничего пить не будешь.
Что и было ожидаемо, девушка почти беззвучно ответила:
- Обещаю, мой лорд….Только прошу вас…никому…никто не должен знать…
Почти уже догадавшись, я распахнул дверь, когда Андис как раз говорила:
- Ну вот и отлично. Тебе теперь нужно себя беречь. Это ведь не только твое здоровье…
Фарамир нервно закашлялся, Ирис побледнела окончательно. Я взглянул на всех троих довольно хмуро:
-Надеюсь теперь, брат, ты понимаешь, что в армии человеку не место, и оруженосца ты лишился. Я бы хотел, чтобы ты освободил Ириссэ от этих ее обязанностей.
Ирис смотрела на меня широко распахнутыми глазами, словно пытаясь понять, что я имел ввиду. А брат просто взял ее ладони в свои и посмотрел ей в глаза. Как мне было известно, так он делал, когда слова заканчивались или были излишни. Она молча опустила голову, потом прошептала:
-Ты хоть дай мне знать, когда найдешь мне замену….
Я вышел вон. Теперь нужно было все-таки дойти до отца, и как-то заставить его не медлить. Чуть позже за мною следом вышел брат. Скулы его светились лихорадочным румянцем, да и весь он выглядел…не очень. Я подошел к нему:
-Как съездил?
- Есть , что рассказать…пойду к отцу чуть позже…. – он дернул углом рта, неловко шевельнув рукой.
– А сейчас куда? Ты ранен?!..
-Глупости, просто царапина. Волколак покусал.
- Волколак?!...Давно?....ты хоть перевязал?
- Зачем, промыл просто…
- Идем скорее. Сколько тому дней?
- Да возле Эдораса еще…с Теоденом охотились..
-Ну, ты… - продолжать я не стал, лично взявшись проследить, чтобы до лавки травницы брат все-таки дошел. Травница взялась обрабатывать уже порядком воспалившуюся рану на предплечье, я же сидел рядом с братом и все собирался уточнить, правильно ли я понял их разговор с Ирис. Только сейчас до меня постепенно начинало доходить, какую этот разговор хранил для меня радость. Но спросить так и не успел - в лавку зашел человек в синем плаще, и я узнал вора. Ну, разумеется, Ульдор выпустил его, чтобы тот мог подготовиться к выполнению своей задачи. Вор потребовал забрать заказ на сонный порошок, якобы, для самого начальника Тайной Стражи. Травница посочувствовала: - « Видно, плохо спится человеку…» - и лекарство дала. Ага, подумал я, видимо это они так решили убирать караул у Белой Башни.
Оставив брата долечиваться, я пошел было на поиски Ульдора, и снова столкнулся с Альдамиром. Мой кузен уже получил негласное прозвище « язва Ламедонская». Укрыться от него не могло ровным счетом ничего. Когда меня осадили расспросами , почему вор гуляет на свободе, если это вор, и почему у него на лице синяк, если улик против него нет, я махнул рукой на аргументацию и потребовал оставить Ульдора работать так, как он считает нужным. А сам всерьез задумался над идеей сделать кузена нашим третьим поверенным и последним звеном тайны.
Солнце светило уже почти по-весеннему, а в моей комнате меня ждал секрет, который я еще пока, можно сказать, не знал. Фыркнув и рассмеявшись, я направился в Страж за новостями. И снова до него не дошел – по дороге попался , собственно, тот хозяин таверны, что был стражем. Он сообщил, что его напарник, трактиршик, заодно являвшийся охотником, недавно переехал в домик рядом с таверной, а в его доме теперь кузница. Рассказал, что там много времени проводят Имрахиль и Гроин, над чем-то колдуя загадочным. И предложил пойти подправить оружие вместе. Что же, у меня как раз лежал иззубрившийся на тренировке клинок Фарамира, который тот мне перед этим принес с требованием « никому в лапы не давать». Я нашел его в оружейной и мы отправились.
Кузня, и правда, вышла отличная. Дядю и гнома мы там не застали, но это было то, что нужно – стоять и слушать, как звенит ударами молот в руках кузнеца, смотреть, как вздрагивает, сталкиваясь с дымом, холодный еще воздух…Потом я разъяснил мастеру, что нужно сделать с клинком, он высказал свое мнение….баланс от наших заплаток пострадать не должен был. Кузнец продолжил работу.
Неожиданно я заметил, что воин, сопровождавший меня, наклонился и поднял что-то из свалки железного лома в углу. Взгляд выхватил в полумраке кольца крепкой железной цепи. На одном из них, запутавшись в соединении, висел клок длинной серо-черной, со светлым подшерстком, шерсти. Совсем такой, какая покрывала одежду Ласа в тот день, когда он устроил охоту на волков на пятом уровне и потом швырялся в меня кружкой….наши взгляды с воином столкнулись. Я перевел дыхание:
- Что, мастер, собаку держишь?
Кузнец покосился на цепь и пожал плечами:
-Раньше держали, сейчас нету уже…
- Так вы же , кажется, недавно сюда переехали?
- Я-то да, а трактирщик – мой брат…. – он взял цепь и небрежно швырнул ее обратно в кучу.
Я нахмурился, однако потом сделал самое серьезное лицо:
-Слушай, мастер, а продай ты мне эту цепь. Тебе не нужна больше, я как раз за собакой вниз иду, а цепь запамятовал. Не подниматься же…
Кузнец с радостью обменял обрывок цепи на серебро. И вышел во двор, студить почти уже готовый клинок….Стражник молниеносно наклонился, заглянул под несколько лавок – и торжествующе извлек из трещины в полу что-то маленькое и сверкающее. На его ладони лежал камень – полупрозрачный, молочно белый, сродни тому, что я носил на шее.
-Я с такими камнями работал….они были в том украшении, что из ювелирной лавки при краже пропало….
Вернулся кузнец. Мы расплатились, и я направился искать Ульдора. Одно с другим, конечно, складывалось плоховато – если держишь волколаков, зачем обносить ювелира, если воруешь – к чему волколаки…но сообщить новую информацию следовало. Обидно, конечно, что приходилось собирать информацию на трактиршика – и кормил он меня бесплатно, и готовил так, что любо – дорого…
Дорогой мне навстречу попался Митрандир. Воспользовавшись тем, что ни он, ни я особенно, кажется, не спешили, я позвал его помочь разобраться с юношей из отряда разведки,что уже давно лежал у нас в палатах исцеления без сознания, страдая некой болезнью, с которой наши целители справиться не смогли. Старик не стал увиливать, направился в лазарет, я же остался ждать его в комнате брата, которого снова не оказалось на месте.
Спустя час Митрандир пришел туда же. Рассказал, что сейчас мальчишке уже лучше, и это он сам, а не морок какой-нибудь, и в армию можно, однако, чуть позже. Воспользовавшись случаем, я предположил, что неплохо бы всем воинам, кто ходит в рейды к Моргулдуину, научиться противостоять темной воле. Старик не возражал, и даже обещал мне кое-что об этом рассказать. Пока же, торопясь, я спросил его о Палантирах. Но Гэндальф так же считал, что нет никого из наших союзников, кто мог бы подчинить их себе. А без этого, по его мнению, пользоваться Камнями было крайне опасно и вообще не нужно.
Дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и на пороге возник…разумеется, Альдамир. Так войти мог только он, если не я сам.
-Плохие новости, брат! Митрандир… - наскоро поклонился, - Правитель Ламедона умер! Только что пришло письмо….И после того, как взял в руки вот это, – он, удерживая платком, протянул шкатулку с лежащим в ней темным, мерзкого вида , перстнем.
Митрандир нахмурился, коснувшись странного украшения:
-Я пока могу сказать лишь, что на нем очень сильное колдовство. Если хотите, я могу взять его с собой, подумать над ним…я направляюсь в Имладрис…
Альдамир прокашлялся, я глянул на него – и понял, что плохие новости не закончились.
-Еще не все. Гонец приехал к моей сестре, как к дочери погибшего….она лежала, а когда узнала – взяла перстень в руки. Ей плохо…
Как будто пол из-под ног выбили. Я сел, затем снова встал и провел руками по лицу, меж лопатками стало холодно . Заставить себя говорить удалось не сразу, но видно сильно я переменился в лице – оба собеседника смотрели на меня и чего-то ждали:
- Митрандир. Посмотри эту женщину. Она в тягости, ей нужен лучший целитель..
Старик молча развернулся и вышел в коридор. Я бросился следом, сжав плечо кузена:
- Дай знать отцу….Возможно, совет кланов придется собрать здесь, как он решит…
Услышал или нет меня Альдамир – гадать было некогда, но я подверг бы это сомнению – уж слишком разнообразная смесь эмоций была на его лице, и гнев с изумлением , кажется, были основными…


Ирис перенесли в маленькую белую комнатку рядом с жилой комнатой Андис. Здесь было все, что нужно , а солнца было даже больше, чем требовалось – окно, боясь , чтобы княжна не простыла, держали, видимо, закрытым, а топили жарко, да и свечи не добавляли воздуха…В комнате было душно. Я наклонился, сжав обеими руками холодные пальцы девушки, не удержался от беспомощного:
- Да зачем же ты его в руки брала?!..
Ее глаза блуждали, ответа можно было не ждать. Попросила пить, протянутая рука дрожала. Встревоженная Андис отчиталась сухо и по делу , больше Митрандиру, чем мне, пристраивая на полку чашу с отваром каких-то трав ( пусть остынет!)– мол, с утра не ела, мучалась тошнотой, а как пришли новости – начался жар, и девушка вообще мало что стала соображать… Старик мягко отодвинул меня в сторону и наклонился над ложем.
Выгнать меня на сей раз, видно, просто забыли. Я сидел и слушал мягкий, усыпляющий наговор старика….Мыслей не было никаких. Куда-то вышла Андис, решив , видимо, не мешать…
Наконец, Странник поднялся. Я бросил взгляд на горянку – она лежала с закрытыми глазами, бледная, и я не сразу уловил дыхание..
Старик вздохнул, устало согнувшись:
- Тяжело….Я полагаю, это черная немочь. Возможно, чары теряют силу со временем, поэтому она не погибла сразу, как ее отец….
-Возможно, дело в том, что ее мать из эльдар…
- Да. Возможно. Я забираю кольцо с собой. Девушка, вероятно, поправится – я сделал все, что мог.
Несколько секунд я переводил дыхание.
- А ребенок?..
- Все хорошо. –грустные глаза сощурились чуть насмешливо. – Я еще вернусь. Твой отец что-то хотел видеть меня на вашем Совете.
Я вышел в коридор, прислонившись к двери и провожая серый плащ взглядом. В миновавшую опасность едва верилось. Поблагодарить я тоже не успел. Андис и Имрахиль обнаружились в коридоре рядом со мной, считая, сколько могло идти письмо правителя провинции с изгнанием княжны из рода, что пришло недавно, и как давно оттуда же выехал гонец с известием о смерти Правителя…и почему это так совпало, и чему верить….Призывали меня подключиться к их расчетам – я ничего не соображал. В конце концов, поняв, что они все еще ждут от меня чего-то, я устало махнул рукой:
-Подлинность того письма мы с вами теперь никак не проверим. Княжна является последним представителем своего клана после гибели отца – предлагаю факт изгнания из рода просто опустить за непроверяемостью….Андис..ты же последишь за ней, правда?...
Можно было сколько угодно волноваться и собирать в кучу несобираемые мысли. Ни Ульдор, ни отец меня от этого ждать не переставали…
Найденные в кузнице предметы все еще ждали того, чтобы быть представленными взору нашей разведки, находясь в сумке стражника. Мы вместе потащили Ульдора осматривать пресловутую кузницу еще раз. Начальник Стражи вошел туда в отстутствие хозяина и схватился за голову, узнав, что мы стронули интересующие его предметы с мест, где те лежали. Кроме них, он сумел найти лишь маленький голубой топаз….
Ульдор даже почти не возмущался, спросив меня: - « Ты хочешь, чтобы я задержал трактирщика до уточнения деталей?» - я кивнул, после чего он со стражником отправились производить задержание. Провожая их взглядом, я подумал, что равноправное владение одной таверной никого еще не доводило до добра….
Брат сказал, что доклад о Рохане отец у него принял, а Совет об избрании нового правителя будет собираться после того, как приедут в столицу вызванные сюда главы горских кланов. Путь им был неблизкий, и я как раз успевал в очередной раз проследить за стройкой, куда и направился. Фарамир бегал с рукой на перевязи – для скачек по границе он сейчас несколько не годился….
Из Осгилиата я вернулся как раз к приезду глав кланов. Одновременно выяснилось, что Ирис вряд ли сможет участвовать в грядущем совете, и уж тем более не подходит для того, чтобы ехать в горы и внушать уважение двенадцати кланам суровых горцев – даже после вмешательства Митрандира она блуждала где-то на грани, то словно бы приходя в себя, то целые дни проводя в бреду. А я периодически блуждал под дверью комнаты, но возможности сидеть внутри безвылазно не было никакой. Однако вопрос правления надо было как-то решать. Поразмыслив, я , воспользовавшись идеей, поданной Альдамиром ( кузен, кажется, не на шутку рвался к руководству кланами), написал от имени девушки отречение от власти с сохранением права говорить в Совете кланов от имени своего рода. Собирался отнести бумагу и прочитать ей, но не успел – главы кланов уже были в городе, и отец созвал нас на совет. Поэтому я шел туда с неподписанной бумагой, надеясь, что успею исправить это до принятия окончательного решения. И отца несколько дезинформировал, зачитывая на Совете бумагу без личной печати княжны Ламедонской.
Совет длился долго. Сочетание отцовского красноречия с нетерпеливой правотой горцев плоховато давало результат. Главы кланов привезли с собой старика, который, с их слов, умел спрашивать воли богов. Вера в Валар в интерпретации горцев выглядела как-то совершенно непривычно, но по-своему заманчиво – такого обряда я еще ни разу не видел….По словам старика, дома обряд указал на Ириссе, сейчас, после отречения - одновременно на Алана Фин – Риана и Альдамира. Кузен пытался выдерживать маску высокородного спокойствия, Алан был и так спокоен, как медведь, и прямолинеен, как дортонионская сосна.
В итоге, так ничего и не решили. Горцы потребовали спросить мнения Ирис, раз уж она оставила себе право голоса. Обрадовавшись возможности все-таки согласовать с ней важный документ, я направился лично выяснить, способна ли она принять у себя Совет.
В белой комнатке было тихо, окно было чуть приоткрыто, но занавешено – воздуха стало здесь явно больше. Ириссэ открыла глаза, когда я вошел, и улыбнулась, подняла руку навстречу….Я прижался к пальцам лбом. А между тем у нас было всего несколько минут…Она ждала, наверное, что я буду сидеть рядом с ней долго. Как хотелось бы, чтобы так и вышло. Я с трудом нашел в себе силы нарушить тишину в комнате:
-Кхм…Ириссе….собран Совет кланов. Я написал от твоего имени отречение от власти до тех пор, пока здоровье не позволяет тебе присутствовать в Ламедоне. Вот эта бумага…Но главы кланов и отец ждут твоего мнения о том, кто должен встать во главе провинции. Они ждут. Пустить?
Радость с лица девушки сползла, словно стерлась. Она покорно взяла лист, прочитала и оставила у себя на коленях, с трудом села, опираясь на руки, поправила растрепанные волосы. И подняла на меня спокойные глаза:
- Да. Пусть войдут.
Я хотел что-нибудь еще сказать ей…что-нибудь очень хорошее…Но снова не сумел подобрать слова и, виновато улыбнувшись, вышел. И пропустил ждавших в коридоре мужчин :
- Княжна готова вас принять.
Отец задержал меня возле дверей:
- Скажи мне, если она останется в составе Совета, ты сможешь контролировать Ламедон?
- Если я буду введен в ее род – тогда да….но в любом случае – мы будем в курсе, что там происходит….- ни он, ни я не упомянули основное условие этого.
Отец сдвинул брови:
-Лучше бы, конечно, чтобы правителем стал Альдамир….но посмотрим. – он оборвал себя сам и вошел в комнату, где уже скрылись горцы. Я вошел следом.
Алдамир стоял в изножье кровати, Алан , придерживая клетчатый плащ, преклонил колено перед девушкой. Едва он поднялся, он обессилено опустилась на подушки. И Совет начался вновь….Я почти не слушал. Голова не работала, я только чувствовал, что сил у княжны остается все меньше. И потому не понял, что именно произошло, только увидел, что отец с Аланом подали друг другу руки, а Алдамир, побледнев, вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Спустя минуту вышли все остальные, и отец позвал меня за собой….Я обернулся, уходя – Ириссе отвернулась к стенке, комкая одеяло рукой, осунувшаяся настолько, что дыхание перехватило от острой жалости…
На Алдамира мне в принципе везло. Отец пожелал, чтобы я присутствовал у Реки, когда Гроин будет составлять план фортификации захваченного берега. Гроин больше времени проводил с Имрахилем, а мне повезло на набережной заметить знакомую рыжую голову.
Спустился по лестнице, медленно подошел к кузену по набережной, но на плечо руку положить не успел – горец развернулся, парные кинжалы коснулись моего горла. Темные глаза обожгли бешенством, и я невольно чуть отступил. Не то, чтобы это было неожиданно…но ситуация была щекотливая. Я поднял открытую ладонь успокаивающим жестом:
- Стой, братишка…не торопись. Я сюда с тобой разговаривать пришел. Убери оружие. Побеседуем?
Он стиснул зубы….несколько секунд прожигал меня взглядом, потом с силой всадил кинжалы в ножны, согнулся.
-Почему?! Скажи мне, почему?! Я столько к этому готовился….учился…и ведь я жил здесь…я знаю и столицу, и провинцию..это было бы идеально!!!! Мы бы смогли создать прекрасный союз….И…я знаю…и сестра…тоже была за то, чтобы я….почему?!..
-Альдамир… - я все-таки коснулся его плеча, - присядем. – мы опустились на набережную, вода тихо журчала, плескаясь о камень. – Я сам не понял, что произошло….Об Ириссе думал, не слушал толком….Ты должен знать – еще когда вы заходили в комнату, отец задержал меня в коридоре и сказал, что , по его мнению, будет лучше, если правителем станешь ты….Не представляю, что произошло. Ну, будет…. Это не больше десяти лет. А если Алан допустит ошибку, так и того меньше. Будь готов. Следи за всем. Если сможешь убедить отца, что ты – вариант получше, чем Алан – ситуация легко изменится…
Он все еще был мрачен, и я понял, что это тот шанс, которым необходимо воспользоваться - и для самого кузена, и для дела.
- Выслушай - ка. Есть дело, в котором никто, кроме тебя, мне помочь не сможет. Ты знаешь, что в Башне хранится Камень?
Сей разговор как нельзя лучше подошел, чтобы переключить внимание горца с наболевшей проблемы. Я быстро разъяснил ему свою идею, и не получил никаких возражений, кроме одного – он полагал, что воины, которые будут стоять на страже и пропустят вора, так или иначе вряд ли перенесут допрос. Поэтому будет проще и честнее, если вор их убьет сразу. Скрепя сердце, я согласился с ним – выйти из этого дела чистым , видимо, все же не представлялось возможным. Разговор, начавшийся столь эксцентрично, закончился рукопожатием. Альдамир взял на себя наблюдение за тем, чтобы вор не ушел с Камнем из башни, и помещение сего ценного предмета в последний тайник. Мозаика сложилась. Оставалось ждать удобного случая.
Я вернулся в столицу через неделю. Добрался до Цитадели и от ворот увидел то, что и солнце стало светить ярче. Зима отступала, было уже довольно тепло – все-таки юг…Теплый ветер трепал шарф сидевшей в кресле на галерее женщины. Она спала, подставив лицо солнечным лучам. Я поднялся по ступеням, коснулся ее руки…. Ириссе открыла глаза и улыбнулась. И снова я не успел ничего ей сказать – к нам от своих покоев шел отец. Я подобрался, надеясь только, что убийственная сцена Совета заставит отца хоть немного мягче говорить с ней.
Но , скажем так, результат превзошел ожидания. И намного.
Отец улыбался. Честно говоря, такого просветленного лица я у него не видел со своих пяти лет, когда он принес мне на руках показать новорожденного брата. Забыв от изумления даже поздороваться, я безмолвно внимал его речи о том, как светит солнце, как прекрасно голубое небо…и так далее. Ошеломленная Ириссе бросила на меня полный паники взгляд, не понимая, к чему сие предисловие. Я сжал ее пальцы, с замиранием сердца ожидая продолжения…
Саму речь я не запомнил – она снова вышла длинной. Только уловил тот момент, когда следовало хоть как-то отреагировать – и опустился на колено, не веря еще тем словам, что звучали над моей головой и над головой замершей девушки….
Наместник давно ушел, а мы так и остались на галерее, растерянно глядя друг на друга. И в итоге вместо всех положенных красивых слов я сумел только пробормотать:
-Что это с ним??..
Ириссе прижала руку ко рту, тихонько фыркнула, в глазах мелькнула полузабытая Ласовская смешинка.
Я улыбнулся и на руках понес ее к себе, еще из коридора счастливо позвав:
- Андис!!!....
…В тронном зале велись приготовления к торжеству. Над городом собиралась первая весенняя гроза. Внезапно вернулась леди Алатиэль, и я чувствовал, что скоро снова начну курить. Брат, вернувшись с Реки , убрался в свою комнату в середине дня с просьбой разбудить к балу.
В комнату, негромко переговариваясь, принесли новый камзол и вышли. Я переоделся и направился разыскивать Ульдора. На женской половине кто-то носился, что-то собирали, пахло цветами и пряностями. В общей суматохе я лишь на мгновение столкнулся с начальником Тайной Стражи, обменялся взглядами и понял – все готово.
На галерее ко мне подошла девочка. Ростом ниже Ирис, в скромном черном платье и серебре, она , несмотря на детский еще возраст, обещала стать настоящей красавицей. Припомнив получше, я вспомнил – дочь леди Алатиэль и ее супруга, юная подруга моей сестры Лотириэль, девица Атенаис переживала свою четырнадцатую весну. Запомнил я ее по нескольким причинам – она чаще других появлялась в коридоре у наших комнат, на тренировочном плацу, в конюшне….ну и , к тому же, мать у нее была уж слишком заметная. Мы с Атенаис общались мало, но неплохо – как-то, заметив ее, грустную и одинокую, под нашей галереей, я одолжил ей плащ, после чего перестал, кажется, быть для нее грозным Князем. Вот и теперь она решилась подойти именно ко мне.
- Князь…я ищу вашего брата….где он? Он просил учить его танцевать…
- Вот как? – я прищурился. Брат умел танцевать намного лучше меня, и я не удержался от улыбки :
- Ну, что же, идемте искать вместе, леди..
Брат обнаружился у себя. Я легонько тряхнул его за плечо:
-Братишка…бал скоро…просыпайся. Тут к тебе леди пришла, пустить или пусть ждет?
От Фарамира из-под одеяла торчал сонный нос и встрепанная прическа, он не спал, но медленно моргал:
А?...Кто?..
- Атенаис.
- Да…Угу…Пустить…
Я вышел вон, кивнув девушке , в проеме увидев, как изменилось ее лицо, когда взгляд упал на сонного брата. Дверь закрылась.
Белая башня на фоне грозовой тучи сияла ослепительно. На площади не было видно ни караула, ни тех, кто ждал в тени галерей. Люди собирались во дворце….
..Мы быстро шли по коридору, и наш прекрасный вор двигался между мною и Ульдором. Камень , завернутый в плащ, был сейчас у меня. Миновали лежащий на полу караул ( я не успел понять, спящий или мертвый), спустились по лестнице….быстро пересекли узкое пространство между башней и задними выходами дворцовых покоев…
Здесь можно было перевести дыхание. С Андуина дул ровный и мощный ветер…Я оглянулся вокруг и, рассматривая вора уже как союзника ( ведь уговор выполнен!), спокойно повторил условия договора – Что же, теперь, Ульдор, возвращайтесь….
Избыточное доверие и глупость стоили того, чтобы за них платить. Я не договорил – помешала острая боль в спине. Вор понимал, что один удар вряд ли меня остановит – и успел ударить еще дважды. Мир заволокло пеленой, уже падая на ступени, я смутно увидел, как Ульдор ударил в ответ….
Свет снова вернулся вместе с его голосом. Судя по всему, из двух возможных – ловить вора или лечить меня – по загадочным причинам Ульдор выбрал первое. Я с трудом заставил себя выдохнуть:
Найди Альдамира…никому ни слова…вора поймать…срочно…
Ульдор, выругавшись, исчез. А я скосил глаза, мельком увидев край зеленого плаща, в который был завернут камень. рядом с собой….
Сейчас для меня существовала одна мысль – не потерять сознание. Хорошо, должно быть, я смотрелся – с Камнем, в залитом кровью парадном камзоле, на заднем дворе нашего прекрасного дворца…Кто пойдет – не поверит. Дышать становилось все тяжелее, мешал привкус крови на губах. Не слишком уже соображая, я прошептал лихорадочно « пить»…Рванул новый порыв ветра, на лицо упали первые капли дождя, еще редкие и тяжелые.
-Брат!... – Альдамир был рядом, подхватил под плечи, заставив скрипнуть зубами. – Молчи…возьми Камень…спрячь….-на большее меня не хватило. Кузен исчез снова, но очень быстро вернулся. И подхватил меня, как-то ухитрившись сдвинуть с места. Каких усилий ему стоило меня хоть сколько-то тащить – я не узнал никогда. Небо раскололось гром ом– казалось, прямо над нами, молния ударила в стрелу Белой Башни и бассейн возле Древа. Сплошная пелена дождя упала на площадь. Альдамир тащил меня сквозь нее, мы оба захлебывались порывами ветра в лицо и водой…Кто-то одинокий шел навстречу – запоздалый гость , спешащий на праздник? Я узнал его, только когда он подхватил меня с другой стороны. Это был Митрандир….Попытка сказать, что его это не касается, захлебнулась дождем. Мы подходили к дворцу со стороны сада, сквозь пелену ливня я увидел, как на крытую галерею дамы выводят хрупкую фигурку в алом….и почти сразу мы вошли в свой коридор. Кажется, нас не заметили….Кто-то кинулся за Лотириель, я же просто лежал на постели в чьей-то угловой комнате и нес какой-то бред о том, что камзол менять не нужно. Потом кто-то что-то сделал – и мир слегка прояснился, стуча зубами, я потребовал:
-Митрандир! Сделай что-нибудь, мне нужно быть на балу!!! И ни слова Ириссэ…
Мелькнуло видение бегущей сквозь пелену дождя девушки в тяжелом бархатном платье…После этого на некоторое время пришлось позволить связи с миром оборваться.
Когда я вновь открыл глаза, вокруг присутствовали те же, и сколько я так провалялся, сказать было сложно. Впрочем, нет, дождь еще шел. Что со мной делал старик, я не знал, но почувствовал, что , в принципе, могу пошевелиться. Пришли Лотириэль и Ульдор, который ругался, что непонятно, зачем он бегал за лекарем, если тут Митрандир. Кто-то пытался меня чем-то напоить , кто-то – накормить, а я пока что просто лежал и стучал зубами, проклиная собственную глупость. Вора, видимо, так и не поймали. Альдамир тоже сидел рядом. В довершение всего, под дверью раздалось отчаянное « Пропустите меня!!!!» и Митрандир отошел в сторону, досадливо поморщившись. Я понял, что скрыть в данном случае ничего не удалось – Ириссе, не намного суше меня, уже была рядом. В алом платье и дорогой диадеме она казалась тревожнее и как-то старше, кое-как уложенные в косы короткие волосы растрепались и на косы уже не походили….Дождь за окном стихал, а девушка лихорадочно переодевала меня в сухой камзол и рубашку. Парадный наскоро унесли – прятать. Я выпил еще, сел….проглотил еще какое-то лекарство – судя по привкусу, дурман – и встал. Комната пошла кругом, теперь уже Ириссе и Альдамир вдвоем меня поддерживали…Я стиснул зубы и заставил себя сделать шаг. Потом еще один. Чем уж меня там опоили – не знаю, но боль слегка отпустила…
Кто-то, оказывается, на всякий случай пустил слух, что лорда Боромира на балу не будет, ибо он напился. Отец сидел в своем кресле мрачнее тучи, и тем больше было его удивление, когда я, слегка пошатываясь, все же пришел. Постепенно тело, видимо, понимало, что отдохнуть ему не дадут, а может, раны были не такими уж глубокими – зрение стало лучше, я увидел Андис, еще кого-то знакомого….Чуть позже нас с Ириссэ в зале появился младший. Не знаю, о чем он думал, но явился он в компании Атенаис и в парадной форме. Зрелище было неслыханное и по первому пункту, и по второму. Что об этом думал отец, я не знал, но очередная речь вышла нескончаемой. Все это время мы стояли рядом с ним, и не мне судить, кого раскачивало больше – меня или мою до предела затянутую в тяжелый бархат невесту. Первый и второй обязательные танцы показались орочьей пыткой….пару раз мне откровенно приходилось ловить собственную падающую невесту, после чего уже повисать на ней самому. Не знаю, как другие, а я свою свадьбу из-за этого почти не запомнил. Начался следующий танец, и Ириссе, держась из последних сил, попросила у Наместника позволения уйти к себе, потому что ей дурно. Вместе с ней исчез и я, получив требование через два часа присутствовать на совете. Дальнейшее я тоже представлял себе до этого как-то иначе – а пришлось просто лежать, чувствуя, как что-то неизвестное делают с твоею собственной спиной. После очередного этапа лечения я просто уснул, и пришел в себя где-то через час, чувствуя себя намного лучше. Ирис, кажется, тоже немного отдохнула. Во всяком случае, хотя бы смотреть друг на друга сил уже хватило.
Усталая княгиня Анориенская уснула, а я вернулся на бал – все равно Совет приближался, спать больше не светило, а ситуацию узнать было нужно. Спину мне общими усилиями залечили неплохо – боль осталась, но была терпима, я еще смог что-то станцевать с Андис и еще какой-то пожилой дамой, от которой за танцевальный навык даже получил комплемент – интересно, что бы она сказала, танцуй я с нею здоровым? Правда потом моя спина окончательно пожелала мне всего наилучшего. Я сидел на лавочке и наблюдал, как развлекаются остальные. Была ли Андис в курсе моего состояния, были ли в курсе отец и младший – я не знал. Кажется, младший точно не был – весь зал для него словно не существовал, он танцевал со своей юной подругой, они смеялись, она что-то объясняла ему..Я решил не мешать. А еще чуть позже счел, что мой долг на балу выполнен – и побрел в таверну. Дурман постепенно отпускал, спину жгло все сильнее, а в таверне , разумеется, был норпейх…