От игрока.Начать стоит с того, что ехал я играть вообще не в то, во что в итоге играл. Но ок, мне обещали, что поиграть во что - будет, посему я начал активно приключаться. Горец я или где? Должен я был копать под князя Ламедонского, всячески доводя Ламедон до отделения(несмотря на все, я был за помощь Гондору, но против именно вассальных отношений), порой - вместе с сестрой, копать под Денетора, завоевывая его доверие(вдруг выборы случатся, слову Наместника внемлют, клятва обяжет), дабы потом добиться независимости провинции. Должен я был быть человеком, мало привязанным к семье, без принципов и чести. Наиболее привязан - ну разве что к сестре, но даже ее готов был устранить с пути, если понадобится.
Но еще до начала игры большая часть этого полетела к чертям и пришлось импровизировать. В том числе и в плане характера и целей персонажа. Тем не менее, невольное(и, порой, вольное) мудачество у персонажа оставалось, а еще его все и во всем пытались подозревать.
Как оказалось, многие увидели в нем благородство. Йащитаю, оно было слишком выборочным. Тут хочу, там - не хочу.
Стойкость - ну, как сказать - палантир Альдамиру просто был не нужен, его цели были не о том. Вообще, его и моя имхи сходятся в том, что испытание палантиром - оно для тех, кому эта штука нужна. Осознает человек это или нет, но.
Мальчик получился странным, буйным, горделивым, самоубийственным. В том смысле, что такие долго не живут.
Я прекрасно помню вот, что он тот еще мудак в прошлом и настоящем, но мне его до слез жалко в его будущем. Особенно учитывая, что в перебежках до ближайшей глухомани у него будет время подумать(НАКОНЕЦ-ТО), сделать выводы. Он достаточно изменится. Он ведь не был таким стихийным бедствием, когда только приехал. Просто когда цели теряются, а ты весь такой очень их хотел - тренированная сдержанность уходит отдохнуть. И начинаешь ты причинять добро налево-направо.
Я все езжу на игры за обвмами - тут я получил сполна, больше не хочу. х)
Прослушать или скачать Апокалиптика Path бесплатно на Простоплеер
Прослушать или скачать Girl you ll be a woman soon бесплатно на Простоплеер
Я ушел и странствовал много лет.
Только свет, который сиял во мне,
Оказался блесткой с твоих манжет.
Я пришел к тебе, чтоб лежать в ногах,
Осознав ничтожность своих побед.
«Как мне стать собой? Совершенством. Как?
Научи, Молю» - Говорил тебе
И смотрел с любовью в твои глаза,
В них трава ласкала свою росу.
«Ты меня, пожалуйста, не бросай
Ты меня, пожалуйста, дорисуй»
Вот и до рассвета прописан путь
Где-то на пределе моей души.
«Ты, меня, пожалуйста, не забудь
Ты меня, пожалуйста, допиши»
Ты меня погладил по голове,
Тяжело вздохнул, и уйти велел. (С. Б.)
Прослушать или скачать Когда цветет миндаль бесплатно на Простоплеер
А теперь я отдаю рупор Алю, пускай глаголит.)Начну, пожалуй, свою сомнительную исповедь о том, что я помню и о чем я забыл, с представления.
Я - Альдамир из рода Мэрдиган, сын сестры Наместника и Анардила, главы клана Мэрдиган, погибшего несколько лет назад от орочьих мечей. Отец возглавлял отряд, посланный, как и обычно, в Гондор. Матушка давно не покидала пределов нашей провинции, а после смерти отца и вовсе избегала поездок за границы владений семьи. Брат мой, Ирвин, предпочитал дальние границы, разведки, дозоры и туманы дальних скал всему остальному, его редко видели в городе; мы же с ним и вовсе не виделись несколько лет, обходясь только редкими письмами - по делам семейным, в которых он мне помогал по мере сил, сообщая обо всем происходящем. Вообще быть главой клана на расстоянии - дело сомнительное, но мы неплохо справлялись до сих пор.
Дом я люблю - как не любить горы, где провел детство. Но дома мне было мало всегда - мало интересного в овцах, клетчатых плащах, гордости и делах семьи, которыми я мог управлять и через брата, не торопясь возвращаться. Хотел бы я сказать, что большую часть жизни провел дома, но последние лет 15 я путешествовал по принципу "куда занесет", было интересно все, будь то древние свитки, где быль и небыль неразличимы, или же кузня где-нибудь в Рохане. Всего понемногу - тут отхватить кусок, там вычитать, здесь людей послушать, гномов да эльфов хоть краем глаза повидать. Не так давно я снова посетил Белый город, заслышав тревожные слухи и совершенно не торопясь вернуться на Родину, которая была мне не столь интересна без перспектив власти. То есть, домой-то я и ехал заглянуть, но по пути решил заглянуть - вдруг что полезное будет. Да и письма сестры настораживали, мягко скажем, хотя я-то - вот кто точно мог понять ее тягу к приключениям. Ситуацией дома я был, кхм, слегка недоволен, надо было что-то делать, даже план уже был, идеология, так сказать, но прежде на моей дороге выросли белоснежные стены Минас-Тирита. Наблюдал я за людьми, ночевал в архиве, ища старые ответы и новые знания в шуршащих свитках, помогал по мелочам родственникам, развлекал сестру, узнав от нее много нового про нее же. Даже к местным ремесленникам наведался - вдруг за те годы, что меня не было в крепости, они что новое придумали. И вот, в один прекрасный день я захотел и в дозор сходить, благо Боромир ничего против не имел. Кажется, он даже не удивился. Боромир... мой брат, почти-ровесник, которого я никогда не мог воспринимать, как старшего. Он порой был неосмотрителен, неаккуратен, искреннен, да и вообще - вот за кем стоило присмотреть. Про младшего и говорить не стоит тут. А ведь не маленькие уже - с досадой подумал я, отправив письмо домой, Ирвину, и медленно осознавая, что тут я, похоже, надолго застряну. О, я еще не подозревал, как я был прав тогда.
Как потом оказалось - не только за братьями глаз нужен был, впрочем. И куда смотрела тетушка Андис, вся такая разумная, какой я ее и помнил?
Громкие-шумные строители, мрачные деревья, подступающая тьма, сухие листья, которые, казалось, шевелятся и подползают все ближе и ближе... и болтливый стражник, в чьей компании я основательно так замерз и понервничал. А стражник этот был, наверное, единственным, кроме тех, кого я включил в понятие близких, с кем я допустил общение простое, без титулов и фальшивой вежливости. Просто так сложилось, а мальчик этот, вдвое младше меня, был так вежлив... и искреннен? С чего вдруг - я никогда не смогу ответить себе на этот вопрос. Просто так сложилось. Это не то, над чем стоит размышлять.
Заклинания-слова, страх, черные фигуры, огонь - в сочетании с холодом - убийственно, понял я в ту ночь. И Ремира(Игроцкое - так же его звали? х) одного не оставить же, и врядли это тихое создание кто послушает, если послать его с вестями. А уж зная медлительность братьев...
Я кричу на брата, прерываю его медлительные разговоры с Митрандиром, когда слышу где-то вдалеке звон и вижу вспышки - скорее, чтоб тебя, я же оставил там человека, одного, мальчишку, как ты смеешь медлить, я не прощу себе, если вдруг.
Какая-то невероятная радость, когда все оказывается пусто и спокойно, хотя я знаю, что тьма обманчива - даже знакомые фигуры могут преподнести сюрприз, потому я нервно каждый раз вглядываюсь в лица во тьме.
Потом все как-то сумбурно - попытки согреться в трактире, разговор с дядей, лишние люди, которые так раздражают и внимательно, чтоб их, слушают нас - гном, трактирщик и тот мальчик - приходится говорить на грани того, что можно и нельзя говорить при чужих. Просто тратить время на пустую и вежливую семейную болтовню. Цепляется обладатель этой ужасной шапки, отребье, решившее, что получив увечье и должность при крепости, он может указывать мне, князю, одному из потомков Хурина, в чьих жилах... Ну, понятно, короче, эту присказку все помнят. Да еще и отчитывать, экая наглость, за которую не грех и голову с плечами разлучить. Но я же вежливый гость, вдруг шапка мне еще пригодится?
Он, конечно, нашел, за что цепляться - за слухи, которые еще даже не дошли до меня. Хотя я знал, о чем они. И тут как-то внезапно получается, что я ручаюсь за мальчика-стражника и иду дальше в тепло, к Наместнику и еде, о боги, ТЕПЛОЙ ЕДЕ И ГОРЯЧЕМУ ЧАЮ, моля всех возможных богов, чтобы этот человек оправдал мое опрометчивое заступничество. Хотя внутренний голос уже подленько хихикает - ну да, как же, надейся.
Потом стражника куда-то уводит меховая-шапка, я вежливо договариваю с дядей, выдаю трактирщику какой-то слух про меховую-шапку (подозревают - так пусть по делу хотя бы), и выбегаю на крыльцо - но там пусто. Нового друга не вижу до самого утра, что, в общем-то, меня НЕРВИРУЕТ, потому что КАКОГО орка вообще, вдруг шапка там решил, что слова князя ему недостаточно.
Наутро, конечно, выясняется, что все-таки достаточно и вообще - обязанности есть обязанности, это я тут на вольных основах и мимо-проезжал.
Утренний
Прихожу к дяде, мягко интересуюсь, как же у нас там дела со свадьбой-то? Нет-нет, что вы, все в порядке, мне просто интересно, хотелось бы просто сестру пристроить, а то мало ли что, а она тут у вас почти одна, отец далеко, брат родной погиб, я болтаюсь везде... Втираюсь в доверие, намекаю, что в провинции беспорядки, Наместник, будьте осторожны, а то мы, горцы, буйные, ну-вы-понимаете, если что - я весь ваш, помогу-чем-смогу, я вообще за вас, дядюшка, все, что знаю - расскажу!
А сам медленно так понимаю, что... Не знаю что, но мои планы про независимость Ламедона и использование дядюшки слегка подтаивают. Спешно откланиваюсь, мотаю головой, стараюсь не бежать скорее прочь от Древа. Что это я, ну правда?
Вскоре приезжает гонец, от вестей которого хочется хвататься за голову и бегать по стенам, но рядом сестра, ей, наверное, плохо-больно-страшно, а я же старший, кто-то должен сохранять спокойствие. Протягиваю руку, чтобы обнять, но не решаюсь. Это все и вовремя, и невовремя одновременно, а тут еще и кольцо, за которое девчонка опрометчиво хватается голыми руками, глупая, а ведь предостерег! Нужно было сразу отобрать, самому хватать. Злюсь, вежливо выгоняю гонца, отбираю кольцо и уношу Боромиру и Гендальфу, требуя ответа, по возможности вежливо. На Гендальфа напирать даже стыдно становится, хотя толком он ничего и не говорит. На брата, впрочем, тоже, до того у него по-щенячьи добрые и растерянные глаза.
Потом снова к Ириссе - ты-же-понимаешь, какое править, ребенок-Боромир-свадьба, делай что хочешь, но СВАДЬБА БУДЕТ Я СКАЗАЛ, ты-только-не-волнуйся, а я и помочь могу, я вообще - хоть куда! Я же и за тебя поправить могу, ну чисто так, на всякий случай. Сестра то злится, то за руки хватает, беречься просит; я тоже злюсь - спрятать бы ее от мира в горы, а лучше к морю куда, в тепло, спокойствие, уют. Чтобы не преподносила таких вот.. радостей. Ого, я же скоро стану дядей! Как это мило-здорово-прекрасно! Так, стоп, ДА КАК ОНА ВООБЩЕ МОЖЕТ говорить мне такое, я же, так-раз-так, забочусь о ней, И ВООБЩЕ. Я ДОБРЫЙ, ДОБРЫЙ Я.
Андис косится на меня так, словно тот перстень мой, я всех убил, и вообще все орки мира - моя идея. Впрочем, сейчас не об этом.
Хватаю по пути Боромира, хочу его швырнуть об стенку, но не швыряю за неимением стенки вблизи. Требую немедленной свадьбы, потому что если нет, то я БУДУ МНОГО КРИЧАТЬ И ТВОРИТЬ ХАОСА, ты-же-понимаешь, многозначительно смотрю на него. Боромир невнятен, непонятлив и, кажется, очень желает знать, с какого дерева я упал на его голову.
Потом - доложить Наместнику обо всем, да в нужном свете - всячески показываю ему, как я забочусь о нем, о Ламедоне. Беспокоюсь о судьбах Родины, между прочим! Говорю, что хочу предложить свою кандидатуру, всячески поддерживать его политику буду, и вообще. ДОБРЫЙ Я. Выдерживаю выражение надежд, что я честный и не подставлю, выдерживаю ВЗГЛЯД, потому что понимаю - если сейчас отведу глаза - Денетор поймет, обязательно поймет, что я намерен делать, когда добьюсь цели. Как-то обидно будет пойматься на коронных дядюшкиных гляделках.
Но нужна ли она мне так, цель, гордость своего народа, независимость? Что весь народ, остальные княжичи, в сравнении с родной кровью? Я чувствую неладное - эти люди, я не узнаю их и узнаю одновременно, но в чем же дело?
Пока дядюшка говорил о пафосе и надеждах мне как-то удалось посмотреть на Наместника именно взглядом со стороны, и намерение использовать его на пути к должности поугасло совсем. Потому что увидел я немолодого, усталого, мрачного, нервного человека. Сильно изменившегося, словно не по своей воле. Медленно сходящего с ума? Такого же чересчур гордого, как и я, наверное. Нет, он никогда не был особо хорош характером, но. Я всегда в нем видел сильного правителя. Всегда, но не сейчас. Говоря с ним о каких-то более старых новостях понял, что даже этого он не знает. Хороши же его подданные.
И ведь его опора - сыновья, не самая надежная, потому что один в облаках вечно, а другой... Боромир. Можно даже не объяснять, если он оруженосца от девочки отличить не мог. Может, у нас семейное это, что старшие сыновья - те еще молодцы?
И проблемы, проблемы вокруг. И ведь кто, если не я? Я же горец. Я же смогу, из рода Наместников я вообще, или где? Ведь он же мне доверяет, похоже. Не меховая шапка же, в самом деле.
Приехали горцы: встретить, всем видом показывая "вы мне не нравитесь, но я вежливый", пока шел совет кланов в крепости и болтовня в таверне, внимательно слушал, оставляя труд задавать вопросы тетушке и Денетору, который и без того болтать любит. И так они все спросили и ответили за меня, к чему утруждаться. Параллельно, пока было достаточно времени, пытался поставить себя на место тех, кто чудил с Ламедонскими письмами - чего они боялись, чего добивались? Кто это может быть? Дядино письмо сестре, о котором она рассказывала, уж точно не могло быть настоящим - иначе бы все о нем знали, и эти двое не потащились бы сюда к одному мне.
Не выходило ничего, мне казалось, что возможности найти хитрецов у меня практически нет, если оставаться в городе. Выход был только один - ехать самому и разбираться. Давно пора.
В процессе этого всего меня успокаивало, что рядом стоит дядя, родной дядя, который обязательно меня поддержит, а все его волей-неволей послушают. Клятва. Которую я сам не так давно собирался нарушить. Ну и орк с ними, с планами, думаю я, наблюдая за волей богов.
Друид приобрел во мне врага, сказав только одно слово против. Но какая же радость - боги, те, в кого я напоказ не особо верил - кажется, верят в меня. Мелочь, а приятно.
И вот, переворотный момент - Совет у сестры в покоях. Сестру, покусал Денетор, потому как говорила она много. И даже мне в какой-то момент казалось, что выбрала она не_меня. А потом и Андис. А потом - Денетор, человек, из-за заботы о котором я уже пересмотрел свои политические мировоззрения. Да одного его слова хватило бы, даже сейчас. Бешенство - слишком мало, чтобы выразить то, что я чувствовал. Вежливо распахнув дверь и дождавшись пока все будут вынужденны в нее все же выйти(кроме Боромира, которого опять забыли в углу комнаты, а он там так и остался стоять), хотел было спросить у Ирис - как так? Я заботился о тебе, твоей чести, беспокоился, как_ты_могла? Я даже представлял уже, как звучат слова мои в этой мертвой тишине, когда только лорд Анориэнский неловко с ноги на ногу переминается - одно только слово пустое: КАК? Но промолчал. А смысл, зачем волновать ее впустую. В конце концов, все друг другу родственники и среди горцев. Отречься от нее я успею всегда, а вот с размаху хлопнуть дверью - самое время. Жаль, слишком тихо вышло.
Были злость, Осгилиат, встреча с Боромиром, который списал поведение Наместника на палантир, ловко избежав клинков у горла, не менее ловко направив мои эмоции в нужное ему русло. Впрочем, я был не против - нужны были другие цели ближайших лет на 10-20. Если раньше я думал, что он несерьезен в своем намерении с палантиром, то теперь понял, что все серьезно, да и это единственно верный путь. Потому что кто, если не я. Потому что я же видел, что было на Совете - настолько внезапные и невыгодные решения все же слишком для Денетора. Когда, если не сейчас. Виновник моих бед был найден.
Теперь мне оставалось только ждать "внезапно" объявленной свадьбы сестры, гулять с дамами, жаловаться на жизнь и людей(и друидов с их богами) другу в таверне, говорить за достижение доверия и одобрения с ним же. На самом деле, если бы мысли мои были не настолько перепутаны исходом совета - я бы сказал что-то более логичное, да и близкое себе. Что-то вроде: "Эй, просто не забывай себя, не отрекайся от себя". А так я просто нес что-то, вычитанное в книгах давным давно, надеясь, что у друга хватит своего ума, чтобы поступить... верно, что ли. Но в какой-то момент я все же заметил, что его меч не в ножнах, как обычно. ЧЬЕ ДОВЕРИЕ И КАКИМ ЭТО ОБРАЗОМ? - пришла ко мне странная мысль, впрочем, тревога оказалась пустой, я ненавязчиво снял с пояса клинки, чисто-на-всякий-случай, а себе посоветовал больше доверять тем, кого зову друзьями.
А потом был подозрительно нервный меховая-шапка, который послал меня к Боромиру. Уже чуя неладное, бегом бросился к Цитадели, с сожалением послав друга подальше - это дело семейное. Я бы с радостью посвятил его в это, наверное. Через пару-тройку лет проверки дружбой и временем.
И бежать, скорее, уже чуя, что что-то пошло не так, а грозовые тучи с востока - уже над головой. Чтобы по прибытии обнаружить раненного брата, валяющегося на лестнице с палантиром под боком. С желанием побиться о стену повременил, брата бить о нее же было совсем ни к месту, потому я просто бегом бросился прятать поскорее палантир в усыпальнице, очень надеясь, что старший продержится еще какое-то время. Перевязывать наскоро тяжело раненных? Нет, не слышал.
И под дождем тащил после брата навстречу так удачно идущему Гендальфу, испуганно смотрел на волшебника, просил о помощи. Успокаивать людей "перепил, с кем не бывает", захлопывать двери перед дамами, холодно успокаивать Ирис, нервно думать, что делать дальше.
Именно в тот момент, когда я уступаю сестре, не желая ей навредить, и она сносит меня с дороги, врываясь в комнату - я точно понимаю, что буду делать дальше. И, успев подумать только "Морготовы дети, я сделаю это ради вас, идиоты, пусть даже вы меня будете ненавидеть всю жизнь и меня казнят", шумно-злобно выбегаю в ливень к спрятанному в усыпальнице палантиру, благо на улицах никого, забираю плащ брата, ибо дождь, спешно прячу камень у себя в покоях и возвращаюсь, всем своим видом показывая, что я думаю про сестру в частности и ее поведение в целом, убеждаю Боромира, что плащ на мне - какой-то просто из казарм, нет, не твой, ты что-о-о, схватил "что под руку попалось", и вызываю Гендальфа на разговор, пока у старшего не появилось еще вопросов. Разговор в мишуре абстрактного "как-же-начать-газговор, что вы знаете о палантирах" переходит в "У меня в покоях лежит палантир. Заберите его, я бы хотел, чтобы он был обезврежен или уничтожен. Я не хочу, чтобы он попал к моей семье. Я боюсь, что он навредит им, что они не выдержат.Никто кроме меня не знает о местонахождении камня, а сейчас мне сотрут память о последних часах.". Гендальф удивлен, борода Гендальфа удивлена, да я и сам порядком ошарашен такой переменой, любуюсь бородой мага, дергаю край мокрого плаща. Кто-кто тут недавно родных использовать хотел?
Волшебник спешно "уезжает", а я успокаиваю брата разговором ни о чем, но мне почему-то трудно смотреть ему в глаза. Он - такой счастливый и доверчивый сейчас, смотрит прямо в глаза, улыбается, качается, но убеждает, что не упадет. Кажется, я поспешно ухожу, отговорившись многочисленными и срочными делами, которые ну никак не обождут. Боромир, как всегда, фильтрует, но оно и к лучшему.
А дела и правда есть - найти сестру в суматохе приготовлений в зале и подчеркнуто холодно и остраненно попросить стереть мне память о последних часах.
Мне легко, хорошо, спокойно, только усталость где-то далеко, почему-то - досада на Ирис, а она обнимает, извиняется. Кажется, утром она меня напрасно в чем-то обвинила - припоминаю я. Кажется, ей уже лучше, как же хорошо, что все обошлось. Улыбки, танцы, пожелания. Хитро посматриваю в сторону Фарамира - кажется, младший тоже задумался о делах любовных, да и девушка та, судя по нашему дневному разговору, явно на него засматривалась, пока я ей тихо поддакивал о том, какой распрекрасный лорд Фарамир.
Поговаривают, что Боромир сильно выпил - и правда, что-то он бледен. А судя по тому, что я не помню последних нескольких часов - я был там и тоже здорово набрался. Похоже, сестрица еще и похмелье лечит, ну надо же, какое удобное умение у эльфов имеется.
Незаметно поначалу летит время, а потом Совет, где я вспоминаю, что я почему-то в мокрой одежде(кстати, почему, меня что, в Андуин кинули пьяного?), где дядюшка привычно много говорит, и все бесполезное и бред, но я стойко терплю, думаю, что не будь я настолько уставшим(ох уж эти пьянки да танцы!), я бы обязательно что-нибудь да сказал, но... Вина бы сейчас. И поесть. И вина подогретого.
Когда эта пытка заканчивается я(и младший тоскливо переминается с ноги на ногу за спиной) заявляю лорду Боромиру, что он нас отпускает и не могу поверить своему счастью: я лечу навстречу любви всей моей жизни - кровати, изредка удосуживаясь посветить себе да младшему под ноги. К черту ваших девушек, знаете.
Утро было ужасным.
Зачем вообще я иду туда - непонятно. Вор один, стражи много, я - вообще не стражник, так, балуюсь. Ну да ладно, в кустах посплю.
Вскоре после недолгого сидения в траве по соседству с дядюшкой Имрахилем и без эля, я сладко засыпаю на развалинах, теперь уже рядышком с Боромиром. Просыпаюсь в лавке целительницы, а та, как всегда, про деньги. Закатываю глаза, обещаю заплатить - лишь бы отвязалась; кажется, из моей жизни опять выпали несколько часов.
Потом - суматоха, кого убили, кого отравили - не понять вообще. Мы с Боромиром дружно просыпаемся окончательно и идем узнавать вести.
Лучше бы мы этого не делали, потому что в процессе брату докладывается меховая-шапка, а я сначала слышу про некоего стражника, который замешан в ограблении собственной лавки, плюс к тому - Шпиона Мордорского, быстро припоминая, что Ремир давеча рассказывал про свое новое хобби-лавку; а после в полуприкрытую дверь успеваю рассмотреть знакомые одежды и волосы. И врядли он зашел на кружку эля в
Именно в этот момент лорд Анориэнский куда-то стремительно упархивает, как всегда, нужный всем, оставляя меня наедине с захлопнувшейся перед носом дверью. ОЧЕНЬ ЗРЯ.
Потому что горец-я-или-где, но я захожу в кабинет с вполне себе мирной целью задать вопрос КАКОГО ОРКА, ДРУЖЕ?
Но князь Ламедонский, глава рода Мэрдиган, не намерен отчитываться перед простолюдинами городскими.
Мирные намерения, планируемый разговор по душам и тоскливое разочарование в единственном друге как-то не складываются, заменяясь хватанием за оружие, взаимными угрозами, испепеляющими взглядами, приказом "Вывести его" и ответным воплем "не трожь меня, простолюдин". Простолюдину явно не хочется связываться с княжескими истериками, но приказ - дело важное. Жаль, но стражник реагирует быстро, я еще успеваю заметить краем глаза, что Ремир живой и даже шевелится, а еще - что меховая шапка стоит у меня на пути. Взгляд за его спину стоит многого - оружию скучно без дела, а я не успеваю вовремя задержать руку.
Кинжалов к горлу, как с братом, не выходит, злюсь на себя, на людей, на осгилиатскую рану, но извиняться - это не к нам. К нам - это импровизировать.
Доползаю до флегматично нежащегося на солнышке младшего - тот пофигистичным взглядом смеривает меня, перевязывает, пытаясь выспросить, кто же меня так, и по первости совершенно игнорируя протягиваемое ему письмо.
Письмо, надо сказать, просто шикарное "Альдамир, у тебя в покоях палантир. Ты - один из немногих, кто не станет им пользоваться. Береги себя. Гендальф."
Береги себя! Я удивлен, бинты удивлены, Фарамир опять задумался.
Но удивление удивлением, а делать что-то надо. По крайней мере мне почему-то сразу думается, что не стоит способствовать воссоединению дядюшки с его прелестью, а мои покои-то точно в ближайшее же время заинтересуют стражу.
И только младший вылезает из облаков, собирается уже было пойти за камешком, я устало выдыхаю и сползаю по креслу, как мимо нас пролетает, чернее тучи, Наместник собственной персоной. Я прячусь под плащ брата, да за спинку лавки, а тому приходиться с видом грустного ослика идти за папой в тронный зал. Как оттуда орет Наместник - мне по привычке, родом из детства, становится немного страшно. Впрочем, вспоминая, что в опасной близости от высокородного оратора сейчас наверняка находится младший, я понимаю, что кому-то сейчас по крайней мере хуже, чем мне. Да и гордость свое берет, хотя из письма, конечно, мало понятна моя роль в этой славной...кхм, шутке. Но она - У МЕНЯ, а дядя ОРЕТ.
И тут ко мне-то как раз уже направляется крайне удивленный и взъерошенный старый-новый родственник, пытается что-то там еще раз перевязать, и в этот раз уже он тащит меня на себе, а капюшон бесит тем, что либо тебя не видно и ты не видишь, либо - смотрите все, вот он я.
"Какая жалость, что я до сих пор не успел обзавестись женой-эльфийкой с выдающимися талантами. Моя сестрица все же - редкое сокровище", - мрачно думаю я, сваливаясь с лорда Анориэнского и вваливаясь, наконец, в собственную комнату.
Пара минут на сборы - деньги, плащ, сумку с мелочью на пояс, вот и настает время самого пугающего. Я не особо умело подбираю слова, чернила норовят измазать всю бумагу и меня заодно, за спиной терпеливо сливается с мебелью родич, а я пытаюсь хоть как-нибудь, коряво, первыми попавшимися словами извиниться перед Денетором(представляю его едкие комментарии при прочтении моих опусов, но что поделать). И за то, что погорячился, и за то, что... да, впрочем, он сам найдет, за что еще. Сразу же почти отметаю идею извиниться за "неоправдывание ожиданий", как это обычно бывает в переписке поколений. Что-то мне подсказывает, что некоторые(да что там, почти все) ожидания дядюшки лучше не оправдывать. ВООБЩЕ НИКОГДА.
Бумаги мало, а каждый шорох, каждый шаг в коридоре СЛЕГКА нервирует, так что самое время повиснуть на плече старшего, запахнуть получше плащ, чтобы камень не особо блистал, да двинуться задворками замковыми. Последний раз подняться на верхний уровень. Рассеянно слушать болтовню про сон, цепляться за знакомые слова - что-то про меч и маленький народец, не зря я столько времени в пыли провел, отвечать, обещать найти, разузнать, написать("Дейл... да, наверное, Дейл"), выжить, цепляться то за плащ, то за плечо рядом. И как-то не особо сопротивляться мерзопакостно-тоскливой мысли на задворках подсознания - последний_раз. Глупость какая-то, не здесь, так где-нибудь еще встретимся. Все может быть, конечно, но вот и камень на месте, как бы я хотел, чтобы его не нашли, но брать его с собой - глупость глупостей; и ворота впереди, новые спутники (я узнаю, кажется, в них по крайней мере одного вассала моего рода, он одет в мои цвета) ждут, держа поводья еще одной лошади. Я как раз хотел прогуляться верхом. Неспешно. Недалеко.
Я смотрю в эти улыбающиеся глаза и наконец-то могу выдержать этот, до ужаса открытый(ну как так можно, в самом деле?) взгляд.
Когда эти люди стали для меня так важны? Это один из тех вопросов, на которые я не смогу найти ответ даже в своих любимых книжках, да и не буду особо пытаться. Так сложилось. Измученно улыбаюсь в ответ. А ведь не за этим ехал. Так много можно и нужно сказать - за час не управишься, а времени у нас в обрез, разве что поблагодарить успею. А долгие прощания - зло, думаю я, стараясь не шататься из стороны в сторону(впрочем, старший все равно фильтрует это), крепко обнимая старого нового родича и устало прикрывая на мгновение глаза.
Если у меня осталось еще немного удачи, чтобы отдать ее без остатка, и если слышат нас еще наши боги - пусть ему повезет.
Ему пригодится, я почему-то точно это знаю сейчас. В конце концов, он же на моей сестре женился, бедный. Натерпится еще.
За спиной шумит толпа и нетерпеливо фыркает лошадь.
Как только лохматая шевелюра лорда Анориэнского скрывается в толпе, я, наконец, позволяю себе упасть вникуда. Где-то сбоку мелькает ало-черный с серебром рукав.
СПАСИБЫ И ЛУЧИ ЛЮБВИ
MooooaarМне. За то, что я снова мальчик-сам-себе-обвм. Это весело-задорно и ОченьБольно. Кажется, пора заканчивать.(с)Fleur
А теперь серьезно.
Всем - за то, что были. Деве в черно-серебрянном платье - лучи умиления, Гримме и Саруману - лучи восторга от таких прекрасных издалека.
Ирис, Эльо. За трогательную, хрупкую, но так чисто по женски выносящую мозг своему заботливому брату девушку. Приехал он к маленькой сестренке, которая опять-что-то-натворила, а уехал с вопросом
Боромир, Горт. Я несколько не так представлял себе этого персонажа - но вот это можно считать взглядом изнутри, из Семьи, спасибо за это. Я тебе уже много всего успел сказать, но в целом - спасибо, что подхватывал и играл, спасибо за такого брата. Доброго, открытого, непонятливого, офигевающего от количества эмоций. Которого Аль, не выдержал, и бросился защищать.
Тебя тоже было мало, потому что "Боромир, ты нужен нам как мастер". Тяжко это, когда две твоих основных завязки - на мастеров х)
Денетор, Тиль. Дядя был 100% попаданием в образ в любой из моментов игры, это все же редкость, чтобы настолько удачно. Дядя пугал, нервировал, раздражал и успокаивал в различной последовательности, в зависимости от ситуации. Именно этот персонаж был активатором смены приоритетов для Альдамира.
Тот-стражник-чье-имя-я-опять-забыл, Эльта. Спасибо за терпение персонажных и игроковских обвмов в таверне, за дозор, теплый чай, внезапный вальс, сыгранные эпизоды, за этого странного мальчика. И вообще - за внезапную завязку и те эмоции, которые она дала Альдамиру.
И спасибо за внезапный подарок.)
Фарамир, Еж. Тебя было очень мало, мы с Альдамиром не знали, как подступиться к младшему, потому обходили чаще всего по дуге. Когда вообще вспоминали о его существовании, натыкаясь на него. А еще ты мог спать бесконечно, и столь же бесконечно и невероятно далеко, судя по виду, летать в облаках, и возникать в самых неожиданных местах. Как-то грустно и совестно, что толком тебя поиграть не удалось.
Ульдор. Ну оочень колоритный персонаж, чье имя я запомнил только после игры. Бесил периодически, столкновение разных понятий было крутым, потому что каждый, кажется, не мог понять какогохрена выпендривается другой.
А перед отъездом, кстати, Альдамир решил выгулять свое благородство перед братом, с какого-то дуба выдав монолог про "Ульдор-хороший, я-хороший, просто хара-аактеры, так сложи-илось, я верю, что Ульдор верный-достойный-бла-бла". Придд в моем мозгу в этот момент вежливо сообщил, что рука его приросла ко лбу.
Хозяин таверны. Спасибо за вкусную еду и за дорогу домой. Я не знаю, как бы я в том состоянии иначе добрался до дома, поэтому много_раз_спасибо, лучи спасиб. х)
Гвай. За противника, за выслушивание обвмов, за обнимашки и танцы. Хочу еще когда-нибудь. Очень жаль, что не видел в действии Саурона, а вот Ангмарца мне, пожалуй, хватило...
Векша. За распрекрасного Гендальфа, его бороду, вечно грустно-удивленные брови. Он был настолько... только что из книги.) Мне люто жаль, что так мало с ним контактировал, но это было логично.