Отчет Рыжего, начало ( первый вечер).

[onomori]

Чем кончилось на предыдущей сыгровке:
.. Брат подъехал ко мне и остановил коня. Он был ранен в бедро, но на лошади сидел твердо:

-Знаешь, наша первая атака не удалась.

-Наша тоже, братишка!-я улыбнулся.-Что, опять ничья?

-Пожалуй. Я отправил людей искать Берегонда – его нигде нет…-он заметил, как я помрачнел .– среди тел тоже. Ничего , брат, найдется, не хорони раньше срока..А кто это у тебя?-он кивнул на коня. Я мрачно окинул взглядом вороного , уже немолодого жеребца с серебристыми прогалинами в шерсти:

-А чтоб я знал, младший..Каштан погиб. – я спрыгнул с седла,содрал , подпоров ножом, с конского нагрудника моргульскую нашивку.И поднял глаза: - Ты ничего не хочешь мне рассказать?

- О чем, брат?-Фарамир нахмурился, ему было явно плохо, но сказать об этом..да вы что, никогда, лучше уж в обморок, аки эльфийская дева. Так вот, об эльфийских девах…

-Гхыр с тобой, потом расскажешь. В баню бы тебя, а?-я махнул рукой на выяснение отношений, осознав, что брат, судя по всему, плавал не меньше моего.- А я пока с твоим оруженосцем поговорю.

И чем сие продолжилось:
" Клянусь вам жизнью,жизнь моя
была...Нет, был!! Петь буду я!"
(с. «Гусарская баллада»)
-О чем речь, брат? – он тронул кобылу, догоняя меня, дернув бледной щекой : - Что не так?..
Я покосился на распределяющихся по развалинам воинов, на успокоившийся Андуин, по которому еще плавало немало обломков и орочьих ,преимущественно ,тел…
-Не знаю, брат. Давай возвращаться к себе, а там разберемся….пока не знаю.
Он выглядел настороженным, однако сил, видимо, оставалось совсем мало, его ощутимо трясло, волосы, и без того мокрые, окончательно прилипли ко лбу. Я, впрочем, тоже внезапно и быстро начал подмерзать. Одна из лодок, перевозившая раненых, как раз отплывала, мы спустились вниз, я остановил Нарбелет, поймав за свесившийся повод. Оглянулся. Выругался. Брат без сознания лежал на шее кобылы.
На родном берегу толпились оставшиеся в резерве воины. Сразу с десяток рук протянулись, помогая лодке скулой ударить в берег, встревоженные голоса слышались со всех сторон, но брата я извлек из лодки сам, позволив лишь помочь. Принесли носилки, и я пошел рядом с ними, вглядываясь в бледное, сразу осунувшееся лицо.
Недалеко от набережной, в наиболее неприметном и наиболее сохранившемся и теплом доме расположились лекари. Воняло кровью, повязками, какими-то мазями, редкие огоньки света мерцали там, где осматривали раненых…Главный целитель пробился к нам, сообщил, что обоз уже двинулся в столицу – и спал с лица, увидев, кого не успели погрузить. А лошадей, между тем, было так мало, что оставалось только ждать. Ко мне и к брату подбежала молодая лекарша. Несмотря на возраст, держалась она уверенно, хотя в глазах я заметил тоскливый оттенок , а чуть позже и понял его причину – раненых сегодня было так много, что в лагере заканчивались бинты. Я подал пример и расстегнул посную сумку, извлекая личный запас, другие занялись тем же. А мы наклонились над Фарамиром.
Закровившую рану пришлось перевязать заново, показалось – кровь пошла тише. Завернутый в несколько плащей разом, отогревающийся младший закурчавился, слегка порозовел, дыша уже более спокойно и ровно. Убедившись, что лекарь свое дело знает, я отправился искать Ласа. Зрелище его разбитого, но такого знакомого лица не давало покоя.
Как выяснилось, последний раз мальчишку видели на крыше одного из домов, где он стоял и пел. Остальные было подумали, что так и надо, но потом крышу накрыла волна стрел береговой линии противника – и с тех пор мальчишку не видел вообще никто. А вокруг темнело все стремительнее….
Мне повезло – догадавшись обойти дом с другой стороны, я почти спустился в воду и споткнулся о чьи-то сапоги. И наклонился, опуская факел…
Митрилас лежал, будто спал, прижав руку к груди, и правая скула его, действительно, была ссажена, а на волосах не таял мокрый ноябрьский снег. Я опустился рядом с ним на колени , окликнул…..Он не ответил сразу, но дышал ровно. В плече над локтем и возле ключицы торчали два черных древка. «Ну хотя бы стрелы не орочьи»…-мелькнула краем мысль . Харадские стрелы захочешь – не спутаешь, но ядом южане до сих пор не пользовались.
Меж ду тем Лас таки соизволил дрогнуть ресницами. Я торопливо распустил рубашку на его шее, под которой обнаружилась пропитанная уже подсохшей кровью повязка. Что у него там, старые дырки, что ли?...Крови вроде вышло немного, стрелы в сторонке…может быть, все не так и плохо, довезем до города, а там лекари в чистоте разберутся?Почему бы не понадеяться?
-Лас! Это Боромир! Слышишь меня? – рявкнул, как на другой берег, и удостоился сиплого «Ага…все в порядке. Сейчас встану..» Кивнул, разумеется соглашаясь, и взял невесомое тельце на руки: « За шею обними..» Видимо, мальчишке было серьезно плохо – здоровая рука неловко легла мне на шею. Таща его к лекарям, я лишь мельком отметил полупрозрачное сейчас эльфийское ухо, но про его форму ушей я и прежде знал, и моих сомнений это разрешить не могло.
Я опустил полуэльфа на плащ, осознал, что личный запас бинтов кончился и привычно рявкнул: - «Нимрос, бинт!»
Никто не сорвался с места за спиной, неуклюже копаясь в сумке.
Рука, протянутая назад, встретила пустоту.
..Я оставлял его на своем берегу, как и брат Ласа. Поручил командовать высадкой небольшого отряда через мост и был уверен, что и повоевать юноше дам, и себя проявить, и от лишних опасностей избавлю. И вот теперь – прошло больше часа с тех пор, как все кончилось. Впервые почти за пять лет он не бросился мне навстречу, не поздравил, не распросил….А я этого даже не заметил.
Я медленно поднялся, ничего больше не говоря, но видимо лицо переменилось – остальные проследили взглядами, а Лас вдруг резко сел, глядя на меня лихорадочными, распахнутыми глазами: -Братик?!..-а затем и вовсе вскочил. Я не успел еще даже удивиться, как он бросился к берегу…
Я умел бегать довольно быстро, но угнаться за легким, как перышко, и быстрым , даже с двумя стрелами в плече, мальчишкой было нелегкой задачей. Я пошел следом, полностью доверившись его чутью, лишь спрашивая воинов по дороге, не видали ли Нимроса. Они прежде отвечали уверенно «нет», а потом долго глядели мне вслед. Взгляды чувствовались, как прикосновение….
Он отыскался совсем не сразу, под берегом, наполовину в воде, как прежде и Лас. Уже порядком отстав от полуэльфа, я вдруг услышал его вскрик, а затем мучительный кашель. И бросился туда. Нимрос скорчился на покрытой инеем траве, едва находя силы вдохнуть и все-таки приходя в себя. Вода выходила из легких с кашлем, мальчишку явно тошнило..но крови не было.
- Мой лорд…мост рухнул..
- Ты был там как раз?..Все в порядке, мы победили..-голос дрогнул, я сжал плечо оруженосца : - Не ранен?...-Вроде..нет… -юноша через силу выдохнул , я на мгновение обнял его. Он глянул поверх моего плеча на Ласа, увидел стрелы , глаза стали круглыми….я как раз хотел было обоих их подтащить до лекарей, когда оруженосец брата снова вскочил, но смотрел он не на нас. Лихорадочно прошептал : «Уходите отсюда! Быстро!..» и пошел к воде, пытаясь что-то едва слышно петь.. Я шагнул за ним было – и нарвался на еще более резкий приказ убираться. Ничего не понимая, я остановился, Лас нетерпеливо, болезненно дернул головой: « Да уйди же!...» Ничего не понимая, я вернулся к Нимросу и брату.
Чем Лас занимался у берега, я так и не узнал. Он вернулся спустя полчаса, шатаясь, и сполз на траву возле как раз подъехавших телег. Нимрос как раз со вкусом занялся выстукиванием зубами дробей под одеялом, мне это надоело:
-Нимрос! Живой?!
-Живой! – мальчишка выскочил из-под одеяла, как по тревоге.
-Тогда – вставай! Ласа поручаю твоим заботам..
Может быть, это было жестоко, но я знал – порученное дело заставит Нимроса забыть о холоде. Раненых погрузили на телеги, обоз медленно пополз к городу. Я снова поймал трофейного коня и поехал рядом с телегой брата. На соседней метался Лас, который наконец начал бредить. Особенно я не вслушивался, но послушать там было что – и про назгулов, и про их непонятную цель, о том, что они летят за реку..что Саурон что-то ищет…Я поинтересовался у лекарши, что с ним может быть, отчего он бредит именно об этом… Она ответила серьезно, но спокойно :
-Я несколько раз видела подобное после того, как человек встречался с назгулом…это не черная немочь, но уже близко…
-А лечится это?..-я посмотрел на женщину с таким опытом с уважением.
-У кого как…но у большинства, конечно, лечится. Думаю, с ним все будет хорошо…-на Ласа она взглянула с искренним сочувствием.
-А где ты училась? В Городе?
-Нет, у отца…мы из Дол Амрота приехали….Потом я с ним, с отрядом ездила, помогала. Теперь вот одна….- о своей боли она говорила спокойно, буднично, просто.
-Я просил бы тебя ходить за братом. У него жар все сильнее..-я прижал ладонь ко лбу младшего, рукавом смахнул испарину.
На стенах заметались огни. Стража толпилась, пост у ворот вытянул шеи, пытаясь понять, что с Фарамиром…На площади толпились люди с носилками и без. Первых раненых уже, видимо, подняли в палаты врачевания или развезли по домам. Люди стояли молча, в напряженном ожидании глядя, как хвост обоза втягивается в ворота. Люди ждали своих…Я стиснул зубы. Да, в этот раз не так уж много раненых привезут в город...Кто-то из воинов впереди кричал «Дорогу!», телега пошла наверх, не задержавшись на площади.
В госпитале было светло, несмотря на позднее время. Горели свечи, по десятку плавающие в плошках, масляные лампы…Т о с одного ложа, то с другого, доносились сдавленные стоны, скрип зубов и последующая ругань. Брат, устроенный в отдельных покоях, был заново перевязан, рану обработали, но в сознание он так и не пришел, а возможно, беспамятство перешло в сон – жар вроде бы стал поменьше…Я оставил его с целительницей и вернулся к Ласу, заодно отправив хлопающего глазами Нимроса наверх, доложить обстановку вкратце отцу.
Одежда на груди оруженосца брата ссохлась от крови. Решив, что разрезать лучше без стрел, я быстро выдернул насквозь пробившую плечо стрелу, обрезав наконечник. Со второй вышло хуже – зацепившись , видимо, за ребра, легко она не пошла, хоть и сидела неглубоко. Мальчишка, как назло, пришел в себя и приоткрыл мутные глаза. Я чуть отклонил стрелу, дернул сильнее – он рухнул без звука, кровь полилась сильнее, Гаэрлинд быстро прижала повязкой рану, но стрела уже была у меня. Я бросил ее и стал следить, как ткань пропитывается кровью. Подбежал кто-то еще, начал мальчишку поить….Показалось или нет – его тело было чуть более напряжено, чем до этого. Пришел в себя? Но глаз, вроде бы, не открывал, пить не просил…
Кровь, наконец, начала идти меньше. Лекарша пошла за ножницами, я же устроился на соседней койке, вроде бы и не мешая, и стараясь не привлекать внимания. В голову пришла идея – сейчас ведь, ему будут обрабатывать рану…если моя догадка верна, без реакции со стороны лекарей не обойдется. Приготовившись все-таки что-нибудь выяснить, я уселся ждать…
Вздрогнувшие и мгновенно замершие в почтительном поклоне девушки, возившиеся возле соседней лежанки, заставили меня обернуться, а затем и встать: по проходу между постелями быстрым шагом шел мой отец.Узнал о Фарамире и все-таки пришел? Радость трепыхнулась где-то в глубине, я шагнул навстречу:
- Отец, Нимрос доложил вам?..
Но ожиданию тепла не суждено сбыться, глаза Наместника холодны:
-Доложил наконец-то. Скажи мне, почему я должен развлекать твоих гостей, а ты , опоздав сюда на несколько часов, не находишь времени подняться ко мне, а присылаешь мальчишек, которые едва дышать умеют, не то что говорить?!
В первое мгновение в ответ на эти слова лишь одно ощущение – растерянность. Испытав его сполна, я все-таки собрался:
- Возможно, Нимрос не уточнил – Фарамир тяжело ранен, отец…Само ранение не слишком серьезное, но он долго пробыл в воде….сейчас у него жар…Я счел нужным остаться с ним.
Несколько секунд светлые, как у брата, глаза, изучают меня очень внимательно, лишь на мгновение скользнув взглядом по двери в покои брата.
-Я хочу услышать твой доклад немедленно.
Я все-таки не поверил ушам, хотя должен было ожидать этого:
-Отец! Ты не зайдешь к нему?!...
Что думали окружающие, можно было только гадать. Я заметил, как приподнял голову Лас, как рядом засопел Нимрос…Молчание затянулось, я уже все понял, отец же только повторил «Идем» сквозь зубы. Я ответил в тон : «Если таково твое желание, отец, я иду». И вышел следом, взбешенный, коротко бросив лекарям: « С брата глаз не спускать!»…
Да, на сей раз все «приятные» минуты доклада достались лично мне. Доклада, уведомлявшего отца, что от войска в 5 тысяч 900 человек осталась тысяча. Доклада об обстоятельствах этих потерь…После первого повышения голоса у меня включилась дипломатическая глухота – на вопросы я отвечал, но что говорили мне и собственные ответы вспомнить уже был бы потом не в состоянии. Зато и все обвинения мимо ушей пролетали…весьма удобно. Меня даже радовало, что рядом не было брата, который сим навыком владел в меньшей степени, а винить себя мы оба могли найти за что. Операция была спланирована хорошо с расчетом на регулярный гарнизон, но захромала на все четыре при таком быстром и внезапном подходе подкреплений противника. А подкрепления подошли так быстро, словно о наших намерениях доложили напрямую Саурону в момент их формирования..А наша разведка( почему-то) не донесла об отрядах подкрепления. И со всеми этими вопросами предстояло разобраться, и в каждом хватало нашей с братом вины…
Однако все плохое когда-нибудь заканчивается, и ругань отца ничто по сравнению с предстоящими встречами с женщинами в сером на улицах…
В конце концов, он сменил гнев на милость и сообщил мне, что вообще-то я молодец, захват второго берега – это прекрасно, так необходимо нам и очень важно, что он мною гордится и ждет более подробного отчета от нас обоих с братом, когда тот встанет на ноги.
Мы как раз заканчивали планировать, как собирать временное ополчение из крестьян, когда дверь распахнулась. На пороге стоял Лас, его водило, рубашка была все та же, однако застегнутая на все крючки и с уже подсыхающей кровью, и я пришел к выводу, что моя умная затея поучаствовать в его перевязке провалилась самым непристойным образом. Лас поглядел на меня, прищурившись, показалось – довольно ехидно. И опустился на колено перед наместником, докладывая. Все то же самое, что бредил….о назгулах за рекой, об их неизвестной, расположенной где-то далеко цели… О том, что, возможно, они подчиняются не только Саурону…Отец выслушал это все, от неожиданности даже не взъевшись на него за прерванный разговор. Кивнул скупо :
- Благодарю тебя за службу , воин. Иди же и отдыхай.
Лас поднялся, с некоторым трудом сохранил вертикальное положение и убрался. Отец обернулся ко мне:
-Что это было?!
Можно подумать, я знаю….Если даже не знаю точно, кто…я пожал плечами:
-Митрилас, оруженосец брата, полуэльф. В рассказанном мною эпизоде моей встречи с назгулом, как мне показалось, я слышал, как он поет, хотя это было и невозможно – он был на другом берегу. Однако на наш берег назгул не летал, а по возвращении я застал Ласа в состоянии, близком к тому, что называется « черной немочью». Жара у него не было, но он бредил, видел опасность там, где ее вроде бы не было, пел..Лекарша , что сейчас ходит за братом, сказала, что уже видела подобное у тех, кто слишком близко столкнулся с назгулом. Кстати….не помню, как ее зовут..но я бы хотел , чтобы она прошла обучение здесь, в цитадели, касательно тех деталей высшего этикета, которых она, возможно, не знает. Насколько я понял, несмотря на юный возраст, она достаточно опытный лекарь, возможно, целитель…
-Если ты считаешь нужным, я не возражаю…но давай глянем на нее, а заодно зайдем к Фарамиру. Как ты мог подумать, что я не пойду к нему?-он ожег меня взглядом, в такие минуты верилось, что он знает намного больше любого из нас, что даже мысли наши ему ведомы…слуги и воины боялись, я же знал, что это не так, а мое возмущение просто было написано у меня поперек лба…
Мы снова прошли общий зал госпиталя, Ласа там уже, конечно же, не было. Женщина, сидевшая в комнатке брата, вскочила, склоняя голову, докладывая, что он спит…но его лицо было таким бледным, что я едва не оттолкнул ее, бросившись к ложу. Нет, жар стал меньше, дыхание было ровным…Я погладил младшего по волосам и поднялся, успев поймать пристальный взгляд отца на лицо моего брата. Такой, что я вдруг почувствовал, что он хочет сделать то же, что сделал я, но отчего-то не может этого показать…Не по чину? Или ниже своего достоинства демонстрировать вдруг тревогу за сына, которого считаешь некудышным командиром и неудачником? И…стал ли бы об этом думать я, если бы?...
Он развернулся спокойно и плавно, как большой корабль, без малейшей суеты. Выяснил имя целительницы и поблагодарил ее за труды. Посоветовал нам всем идти отдыхать-и вышел вон. А я опустился на край постели брата, остался сидеть, взяв его руку в свои. Дверь скрипнула, на пороге, прислонившись к косяку, возник Эльнемир, начальник гарнизона Цитадели. Вид возможного преемника Берегонда, уверенного в вечной правоте отца и не слишком скорого на решения, к тому же уже давно не участвовавшего в боях по причине старой душевной травмы, когда из всего отряда выжил он один, меня раздражал. Но я честно поздоровался и спросил:
-Как у нас дела в крепости?
-Все хорошо, – был ответ, но мне послышалась в голосе легкая заминка.
-Да? А что за гости?..-я вспомнил брошенные мимоходом слова отца.
-Вот как раз..-Эльнемир дернул углом рта, и я понял, что заминка была именно этой информацией вызвана,- ваш отец оказал честь какой-то девушке из Рохана, поговорив с ней в зале приемов в присутствии леди Алатиэль и моем…Мы ждали известий о вас, когда сообщили, что девушка, не зная дороги, забрела на седьмой уровень и подошла к воротам…бедняжка, кажется, пережила что-то ужасное – она почти ребенок, но помнит только, что ее семья в Рохане. Кто ее родители, где она жила и как их найти – она сказать не смогла. Вероятно, безумна, но поет чудесно…Единственный человек в городе, кого она знает – та целительница, что сейчас здесь была, Гаэрлинд. Девушку какой-то вор обокрал на рыночной площади три дня назад, повезло – рядом оказалась эта женщина, кошелек вернула и девушку у себя приютила. Так что все уже улажено.
Я кивнул, приходя к выводу, что отцу уже в самом деле нечем было заняться, если начал принимать в тронном зале девиц из Рохана. Или это тонкая дипломатия?..Еще раз прислушался к дыханию брата и поднялся, передавая его заботам целительницы.
В коридоре светильники уже горели теплым медовым светом, двери Ласовской комнаты были закрыты, двери Нимроса – нараспашку, и мальчишки там не было. Ну что же – раз носишься где-то, считай, здоров…Или нанялся личным лекарем к Митриласу? Ладно…я решил не размышлять о том, что мой оруженосец, возможно, знает ответ на вопрос, который я мучительно пытаюсь выяснить, а так же наверняка знают ответ брат и Рандир…посмеявшись над собственными метаниями, я все же не решился стучать в закрытую дверь и пошел к себе.