Ветер, светлый рыцарь мой, боль согреет ранную
читать дальшеСовет, как водится, начался с довольно длительной приветственной речи отца. Пока она произносилась, я с изумлением отметил, что в зале присутствует, кроме Митрандира, еще и Саруман Белый. Раньше я видел его неоднократно в городе, и, по долгу службы, неизменно вежливо здоровался, однако следует понять – в отличие от Митрандира, Саруман княгиню не лечил, и оснований к большему доверию как-то не было. Что от него может быть нужно на нашем внутреннем совете, я так и не понял. Впрочем, из-за присутствия господина Гроина внутренним совет быть уже перестал, даже за вычетом магов.
Отец, закончив с речью, потребовал от меня отчет о результатах укрепления захваченного берега. Я нехотя , в общих чертах информировал совет о положении дел – детали расположения ловушек и катапульт вряд ли интересовали отца и явно не были нужны посторонним. Впрочем, господин Гроин говорил следующим, и тут без подробностей, конечно, не обошлось – гному дай только что-нибудь « сузить и углубить», а когда этим чем-то оказался Андуин….в общем, осмыслить такие предложения было сложно. И уж тем более предложение оставить только что захваченные позиции….Зачем, спрашивается, там люди погибали?
Со своей стороны, я считал, что Осгилиат , и полностью наш, необходим для продолжнения атаки на Мордор. И считал, что эту атаку нужно осуществлять в ближайшее время, а не года так через четыре или больше, пока Саурон не набрал окончательно мощь. Однако для этого требовались союзники. Я попытался заикнуться на сию тему в адрес гнома, но гном полагал, что его народ, если что, из горы не выйдет, хотя и не обладал правом делать подобные заявления. А отец расценил идею штурма Мордора как заведомо безнадежную, что, в общем, было ожидаемо. Поэтому я больше не высказывал никаких соображений и вынужден был принять конечный план действий – для сохранения лица гондорской армии начать атаку на Моргул, произвести разведку боем и затем красиво вернуться на свой берег, разрушив последний мост. Проблема в том, что смысл эта авантюра обретала лишь в том случае, если атаку начинали мы сами. Брат , как руководство разведчиков, смог доложить только приблизительную численность сил противника в Итилиене и возле русла Моргулдуина, так что разведка боем , возможно, что-то бы и дала. Попытки добиться от магов какой-нибудь помощи в защите от колдовской силы врага, за исключением тех уроков, что успел кое-кому вне совета преподать в городе Митрандир, оказались тщетны. Маги , в общем, сами не знали, что делать с Сауроном. Обрадовал , опять-таки, только Митрандир, сказав, что недавно был в Имладрисе у Элронда, эльдар готовы помочь Гондору с защитой от темного колдовства, собираются через месяц-полтора даже посольство к нам ради этого отправить. С подачи старика, не иначе. Впрочем, это складывалось неплохо – вроде бы, мы ни о чем не просили, а помощь может и придет.
В довершение гном и Имрахиль притащили какое-то устройство, которое при поджигании громко хлопало и выкидывало увесистый шарик. Со слов Гроина, если это увеличить, разрушения у противника должны были быть куда больше, чем от баллисты, да и работала штука быстрее. Правда уши заболели у всех и сразу, как ни затыкали, а штучка-то была меньше арбалета. И все-таки отец приказал готовить крупную модель.
На этом наш прекрасный Совет и разошелся, крайне продуктивно продлившись около трех часов.
..Отец, разумеется, той же ночью обнаружил исчезновение Камня. Но – кто знает, возможно, наша прекрасная Тайная Стража приняла на себя первый удар его гнева, а может быть, он сам решил сразу не казнить, а сначала поискать, не до конца поверив в случившееся – во всяком случае, меня он по этому вопросу так и не вызвал. Он вообще меня не вызывал еще дней десять – и эти дни стали одними из самых счастливых в моей жизни. У меня вдруг обнаружилось сразу два повода не выходить из покоев и никуда не ездить – жена и ранение. Когда не работал один, срабатывал другой, на границе было спокойно, стройка шла – и если бы не тревога по поводу поисков вора, мир стал бы совершенно безоблачным. Ирис выздоровела окончательно, будучи постоянно рядом, она помогала ждать новостей, не проявляя лишней активности. Как выяснилось, она таки успела запутать память Альдамиру, и о конечном месте нахождения Камня не знал теперь никто. Вор, впрочем, тоже где-то, по всей видимости, залег на дно – новости поступили только на десятый день.
Его след был найден в одном из поселков ближе к реке, между столицей и Осгилиатом. Мы с Ульдором выехали туда сразу же, как получили известия. Страже удалось выследить его, и повезло – когда была уже вероятность, что беглец уйдет, навстречу попался Альдамир с еще несколькими стражниками. Дело происходило уже на окраине Осгилиата. Мы с братом только и успели встретиться, как нам снова не повезло – вор воспользовался каким-то средством, что заставляло засыпать тех, кто его вдыхал. Но об этом я узнал уже позже, а на тот момент контуры беглеца и брошенного города в глазах у меня просто начали троиться и раскачиваться. А потом и вовсе перепутались и расплылись.
Я не засыпал до темноты, до абсолютного беззвучия. Мир вокруг жил, но это был совсем не тот мир, который я привык видеть. Вопрос погони меня вдруг как-то совсем перестал интересовать, я стоял на берегу Великой Реки и слушал ее голос, голос камней, перекатываемых по дну течением, голос водопадов у Рэрос, как песню ощущал свист ветра в прибрежном тростнике….Гулом отдавались в ушах удары тысяч копыт на равнинах Рохана…Обжигающим ухо скрежетом – звуки строительства, что шло в окрестностях Изенгарда…. Я не слышал, что происходит за рекой – словно тьма, клубясь, скрывала от меня горы. А потом песня трав , воды и ветра стала сплетаться в голоса…..
Это были стихи, слишком стройные, чтобы запомнить, слишком неясные, чтобы внятно повторить. О Сломанном Клинке, о том, что необходимо снова собраться, однако в Имладрисе, чтобы победить чары из Моргула….собрать Совет…и совсем непонятное – о зловещем даре и о ком-то, кто будет низок ростом и примет удар на себя. Голос давно уже стих, а я все вслушивался в его эхо, пытаясь осмыслить слова так, чтобы видение стало понятным. Безуспешно…Усталость, навалившаяся во сне, оказалась чересчур реальной – и на сей раз я просто уснул, без сновидений и голосов…..
Провалялся я, как оказалось, недолго – от силы пол-дня. Как доложил мне Ульдор, мою сонную участь разделил и Альдамир, а вот Имрахилю, некстати случившемуся поблизости, повезло меньше – он, не желая убивать беглеца, попытался взять его живым и был тяжело ранен. Вор мог и уйти – решающую роль сыграли удары Имрахиля и появившегося как нельзя кстати Фарамира. Стараниями Митрандира жизни князя Дол – Амрота ничего не угрожало. Вор же , как оказалось, при сопротивлении был убит.
Слегка успокоившись, я отправился в Цитадель. Хотелось расспросить Ирис о странном моем сне, однако жены я на месте не обнаружил. Брата тоже не было. А сон тревожил, не забываясь, оставаясь таким ярким, словно я продолжал видеть его….Зато на пути мне попался Митрандир. Отозвал в сторону и сообщил, что Палантир мой кузен в ночь свадьбы принес ему и предложил забрать. Однако Митрандир не могу взять такую вещь с собой на тот момент, но зато поработал над ней. Теперь Камень стал неподвластен Саурону. Хотя никто не сказал бы, конечно, с абсолютной уверенностью, что Враг не сумеет вернуть Камень себе.
Митрандир уведомил меня, что конечное местонахождение Камня сообщил только моему кузену как тому, кто уже однажды отказался от Палантира ради блага Гондора. Я с этим даже согласился, вот только с Альдамиром неплохо было бы встретиться еще раз и поговорить. А Митрандир пожелал мне удачи и очень быстро уехал из города.
Ульдор, вернувшись к работе, позвал меня к себе рассказать кое-что интересное. Охотник из таверны решил – таки оправдаться окончательно. Как бы он это ни подстроил, важно было одно – Ульдору пришлось арестовать теперь второго хозяина таверны, стражника. И все было вполне естественно и безобидно, если бы при допросе сей стражник кричал. Но он молчал даже при допросе третьей степени, при этом явно испытывая боль….И Ульдор насторожился.
Начальник Тайной Стражи справедливо полагал, что воина учили быть выносливым к пыткам. У нас таких умельцев не было. А вот в Мордоре…..
Я не пошел смотреть на пленника. Видеть в таком плачевном состоянии одного из воинов городской стражи было для меня очень тяжело. Но,как выяснилось,мой кузен решил в этом вопросе разобраться. Он явился к начальнику Стражи, чтобы выяснить, как обстоят дела у его друга. И тут горский характер все-таки взял верх. Ульдор собрался выпроводить лезущего не в свое дело княжича и получил удар кинжалом, даже не сразу поняв, что произошло – мой вспыльчивый кузен , во всяком случае, успел исчезнуть. Теперь его ловили по городу за нападение на начальника тайной стражи.
Я отправился на поиски кузена, проклиная себя за промедление. Хотелось найти его самому и , по возможности, помочь.
По дороге в коридоре я наткнулся на очень молодого воина, почти мальчишку без формы и знаков различия. Видел я его впервые, и был крайне удивлен, когда он, глядя на меня прозрачно-зелеными, северными , хоть и чуть суженными, как у лани, глазами, представился двоюродным братом Ульдора и начал было высказывать восхищение моими способностями как военачальника. Торопясь на поиски Альдамира, я просто вежливо подвинул его с дороги, мол: " Не до вас, юноша, ждите"...
Должно быть, это было каким-то наитием – кузен обнаружился в дворцовом саду, даже не особенно прячущийся – просто стражи цитадели еще не успели, видимо, получить из города этот приказ. Альдамир был ранен, и серьезно – однако кто-то перевязал его, так что время разобраться с Камнем было. Поняв, что он может передвигаться, я сам дотащил горца до его покоев, повинуясь его требованию. Хотелось обнять и поинтересоваться, какого…гм…барлога его дернуло тыкать сталью в Ульдора, но смог я это сделать далеко не сразу. А сначала пришлось ждать, пока кузен напишет письмо моему дяде и соберется.
Альдамир уезжал. Нам предстоял поход к усыпальнице, после чего единственный хранитель тайны местонахождения Палантира должен был направиться в Дейл. Я пообещал ему в сопровождение надежных людей, и вкратце рассказал о сне. Альдамир будто бы слышал, что на Севере живет странный мохноногий народец, называемый полуросликами, и обещал, как подлечится, узнать для меня, не о них ли мне говорил сон.
Я ждал его у входа в усыпальницы. Мучительно долго тянулось время, думалось – не упал ли он там где-нибудь без сознания, но в итоге под сводами коридора все-таки прозвучали нетвердые шаги. Искать жену времени уже не оставалось, и я пошел на риск, хоть, возможно, и сделал ошибку – я не стал добиваться, чтобы Альдамиру снова запутали память. Мы проехали до ворот на первом уровне и брат смешался с толпой крестьян, шедших с рынка домой. Было объятие, длившееся мгновение, тихое – тихое:
-Спасибо тебе….Я буду писать, брат.
До Цитадели с первого уровня путь не близкий, и у меня было довольно времени, чтобы обуздать собственную печаль. Как выяснилось, я не на шутку успел привязаться к горцу.
Сразу по возвращении меня вызвал к себе отец. Полутемный кабинет со стеллажами, полными книг, с портретами прежних Правителей…я не был в нем уже месяц точно. Разговоры здесь всегда происходили не из приятных. За это же говорил тот факт, что в кабинет позвали и Фарамира.
Видимо, мои размышления были написаны у меня на лбу. Я заставил себя не думать о том, как буду отдавать белый камень, и принялся за рассказ о сне.
Отец слушал внимательно, лишь несколько раз уточнив детали. А я , за разговором случайно взглянув на брата, вздрогнул от явной острой тревоги в его лице. Он заговорил ,запинаясь, и оказалось – он видел подобный сон уже дважды. Только там еще было что-то о Короле….который вернется.
Отец выслушал брата и отправил вон. И снова обернулся ко мне. И задал вопрос , как обстоят дела с поиском Камня. Мне было в самом деле немного стыдно совершенного, раскаяние вышло непритворным. Доложив, что Палантир пока найти не удалось, я заставил себя стиснуть в кулаке белый камень на шее и выговорить:
-Я считаю, Наместник, вам следует лишить меня должности Стража Белой Башни. Я не смог сберечь реликвию Гондора….
Отец ответил не сразу. Удивленный тишиной, я поднял на него глаза и заметил в них то, чего ждал всего менее – искреннее, печальное и глубокое сочувствие. Ошеломленный, я шагнул к отцу ..он спокойно смотрел мне в глаза:
-Учитывая ваши с братом видения, учитывая то, что Гондору необходима некая новая надежда, я прихожу к выводу, что время пришло. В этом нет сомнения. Гондору нужен Король. Династия Северян прервалась, они отказались от своих прав , среди них нет того, кто мог бы занять это место. Никто в городе уже не верит в то, что вернется Истинный Король. Пора Наместникам в полной мере взять власть в свои руки.
Это было…гм…Внезапно. Ощущения были сродни хорошему удару тролльей дубиной по шлему. Обрадовал, нечего сказать….Говорить следовало – как по острию ножа ступать, я наконец решился:
- Отец…Я знаю, что не раз уже разочаровываю вас и как военачальник, и как политик. Мой брат талантливее меня. Если такова ваша воля, я готов ее выполнить, но не хочу этого. С большим удовольствием я стал бы военачальником при правлении моего брата.
Наместник нахмурился, нетерпеливо отмахнулся:
- Из вас двоих, нет сомнения, для этого подходишь только ты. Никто не запретит Фарамиру быть рядом и всеми своими способностями служить Гондору. Но доверить такую задачу я способен только тебе.
Теперь сочувствие в его глазах стало мне понятным. Да уж…и хотел бы я отказаться от поста Стража, да толку-то….Когда на плечи ложится такое. В груди как-то предательски заныло. Я едва расслышал следующие слова отца:
- ..поэтому ты отправишься в Имладрис. Засвидетельствуешь владыке Элронду наше уважение и заберешь Нарсил как символ Власти. Послам эльдар нет нужды ехать к нам – ты приедешь к ним сам, чтобы говорить о союзе против чар Врага. Ты справишься.
Я вздрогнул. Все было прекрасно..но это означало, что ехать мне надо было немедленно, иначе бы послы уже выехали к нам, и был бы риск разминуться. Ехать, оставляя Осгилиат, Ириссе….Похолодев, я кое-как выговорил:
-Отец, позволь я отправлюсь после того, как пойму, что мы способны контролировать ситуацию у Реки?
Он покачал головой:
- Твой сон не зря, надо спешить. Проверь готовность укреплений и отправляйся.
Дверь кабинета закрылась за моей спиной. Уходя я порадовался, что успел до сего разговора испросить прощения для вспыльчивого Альдамира. Отец был и сам близок к тому, чтобы его простить – уж больно трогательное письмо кузен ему написал, но после таких новостей я бы об этом разговоре просто не вспомнил.
…На тонких ветках яблонь почти распускались листья. День клонился к вечеру, закатное солнце делало волосы брата такими же рыжими, как у меня:
-Если бы можно было что-то изменить! Он сказал мне сегодня….я не понимаю пока, как, но этот отъезд необходимо отсрочить…. Оставить Ириссе сейчас одну – недопустимо, я должен быть рядом. Прошу тебя, давай подумаем, как этого избежать….Я поеду, все сделаю, но только не прямо сейчас….
-Я пока тоже не понял, старший…. – он сцепил руки, коснулся плечом моего плеча.– Мне это все очень не нравится….
Я не успел спросить, что именно. Звуки труб на стенах Цитадели прозвучали тревожно, разодрали тишину вечера. Мы седлали коней молча, еще под властью тяжелого разговора. А в висках стучало эхом слов гонца известие: « Осгилиат атакован, Осгилиат атакован»…Увидеть перед отъездом Ириссе я не успел.
…Брат с резервом стоял на нашем родном берегу. Пока что выходило неплохо – первыми же ударами гномьего оружия ( единственного экземпляра в натуральную величину, созданного на основе проекта дяди и Гроина) удалось разнести катапульты противника и убить одного из троллей. Второй тем временем добрался до башен и принялся крушить одну из них. Делал он это лениво и безуспешно, пока, видимо, не направила его злая воля – он переключил свой интерес на башню с гномьей пушкой. До этого в стене рядом успела уже образоваться брешь, воины отчаянно удерживали подступы к башне – враг стремился захватить загадочное приспособление. Возле башни что-то уже горело, лестницы внутри раз пять переходили из рук в руки. Я высылал туда подкрепления, противник нес потери, да и мы тоже..но позиция пока что была у нас повыгоднее, а потери поменьше. Так можно было обмениваться любезностями долго. Но вот наконец усилия тролля увенчались успехом, он обрушил башню, погубив и наше новое средство защиты, и себя самого ( что нас, конечно, слегка утешило). Ладно, чертежи сохранились….Дыра в стене стала больше, бой – ожесточеннее. Ночь закончилась, к утру противник свернул атаки, не продвинувшись дальше внешних укреплений окраины, только ощущалось совсем близкое присутствие назгула. Все было в целом отлично, но надо было что-то решать. Первым напал враг – и, до тех пор пока мы не перешли бы в наступление, отдавать берег противнику значило бы передать инициативу ему окончательно, и только. Так деморализовать свои войска я не мог.
Брат с другого берега слал гонца за гонцом с предложениями берег отдать и уничтожить мост. Я готов был игнорировать это и дальше, но атаки не возобновлялись и вопрос повис в воздухе. А потом странное ощущение подавленности и отчаяния, ни с чем вроде бы не связанное, настолько захватило меня, что я понял – в таком состоянии от меня толку мало. Причину я найти не мог ( разве что перспектива отъезда), пугать воинов своим несчастным видом не хотел….Пользуясь передышкой, я вернулся на свой берег и передал руководство на время брату. А сам направился в столицу доложить отцу то, что происходило на данный момент. Всего-то два часа езды….
Он встретил меня возле фонтана у Древа. Выслушал доклад и покачал головой:
- Отправляйся. Твой брат справится, я рад, что знания господина Гроина пошли нам на пользу. Твое дело не ждет.
-Сейчас?...
-Да. Этот вопрос слишком важен, он не даст нам покоя…
Спорить было бессмысленно. Никогда еще дорога от площади до комнаты не казалась мне такой длинной.
Небо затягивало серыми низкими тучами. Я посмотрел в окно на вновь задымившийся Осгилиат и, скрепя сердце, принялся собирать вещи. Переоделся в дорогу….Легкий стук в дверь, скрип створки заставил обернуться.
Ириссе стояла на пороге, удивленно глядя:
-Я думала, ты на Реке…не зашел даже, уехал…
- Нас вызвали срочно, была атака…все хорошо, уже отбили. – я подошел, закрепляя пряжкой ремень от рога. Она вздрогнула, только сейчас заметив все снаряжение, что уже на мне висело:
-Ты…куда-то собираешься? Обратно?...
-Ириссе… - как такое было сказать? А приходилось. – Отец отправил меня в Имладрис. – я кратко поведал ей сон и решение отца, в карих глазах сверкнула невольная радость и гордость, мгновенно почти сменившаяся страхом , почти паникой: - Но..почему сейчас?!..
- Я не знаю…. – тяжело наклонил голову, ткнулся лбом в плечо. – Отец считает, что раз и я , и брат видели сон, надо ехать сейчас…именно сейчас….даже из Осгилиата меня снял ради этого…
-Но…как же ты уедешь?.. – ее глаза расширились, он не говорила, но я осознавал – ей страшно. За то короткое время, пока были рядом, за те миновавшие три года она уже научилась находить во мне опору. Уеду я, а брат отправится на границу – останется Андис, одна только Андис, у которой и так довольно дел…. И Город, так до конца и не ставший еще родным. Чужие, незнакомые лекари…Наместник…
Она держалась отчаянно, слез не было:
- Давай мы что-нибудь придумаем. Поедешь позже. Я пойду к Наместнику, я объясню…
- Он тебя не послушает. – Тут как бы не вышло на новый скандал, что моя жена моему отцу не доверяет. А если доверяет, так что волнуется. Она беспомощно опустила руки, раздумывая, глядя в стену:
- Хорошо. – коротко, как о решенном. - Тогда вот так. – отошла, открыла какую-то из шкатулок, тонкую длинную цепочку повесила мне на шею, заставив наклониться. Сверкнул багровой искоркой камень:
-Эта вещь, что очень долго была со мной. Я всегда буду чувствовать, где она. Пока она с тобой, я отыщу тебя…..или помогу отыскать. И вот. – свернула платок, вложила в него какие-то листья: - Держи при себе. Эта трава…поможет облегчить страдание от почти любой раны. Не потеряй…. Я предупрежу свою родню в Золотом Лесу, если что, они добром примут тебя…
- В Золотом Лесу? Я в жизни туда не поеду…там Белая Колдунья.
-Не надо так…на всякий случай.– губы скривились, но она снова выдержала. Я молча убрал подарок под камзол и на несколько секунд закрыл глаза.
Я не разрешил ей меня провожать, как обычно махнув рукой – что трудить себя, все равно скоро вернусь, еду в мирные земли. Зато у ворот Цитадели наткнулся на младшего – в подранной стеганке, как водится, без кольчуги – движения же стесняет! – он возвращался домой. Он ничего не сказал, с первого взгляда понял, в чем дело. И подошел, как тогда с Ириссэ, просто взял мою руку в обе свои. Глаза в глаза, наверное, целая минута – и ни слова не сказано, и не было в них нужды. Конь тяжело развернулся, едва не задев краем щита караульного, пошел вниз набирающей скорость размеренной дорожной рысью…
Гондорец вздохнул. Он не знал, что в тот же вечер войска отойдут на свой берег, успев лишь разрушить мост до подхода основных сил противника. Не знал, что Ульдор еще до его отъезда успел принять у себя необычного гостя…Как и не знал того, что заплутает в предгорьях Мглистого , выехав в итоге к Изенгарду. И того, что Саруман Белый едва пустит его на порог, отговорившись от гостевания активно идущей стройкой.
«Не больно-то и хотелось,» – он фыркнул насмешливо,-«хорошо хоть с провожатым повезло – первый советник Теодена попался к случаю….»
В лощине курился дым, слышались грубые и хриплые голоса. Он подобрался поближе, ведя коня в поводу – дорога все равно шла туда же, лощинки не миновать…. Он видел огромных, не сравнить с мордорскими, косматых и грязных орков в броне, но их слова не были внятны. Была и еще одна странность – на корявых шлемах некоторых из них стоял странный знак – раскрытая белая ладонь. Рассматривать так близко орков было небезопасно, но ему захотелось в этом разобраться. Впрочем, и засиживаться тоже не следовало….
Осознав, что орки с места не уйдут, а дело к вечеру, он сел в седло, еще скрытый редкими придорожными деревьями. С одним повезло – хоть не посреди дороги расположились твари… И тронул коня. Противник заметил всадника почти сразу – лощинка огласилась хриплым ревом, кто-то бросился было – но вожак остановил, поразив разумностью гондорца. Хотя кому как не оркам в окрестностях Рохана знать – даже тяжело груженая лошадь легко унесла бы всадника от пешего отряда….Он поднялся на холм и выехал к деревеньке, но скорость снижать не стал, краем глаза отметив, как жители за плетнями испуганно поднимали головы, услышав отголоски далекого орочьего рева..
Листья были уже большими, когда окраина бурых пустошей закончилась, а за веселой маленькой речушкой показалась шумная, высокая стена леса. Он торопился, поэтому без долгих раздумий углубился в чащу– где-то там, в скалистой долине, скрытой от глаз, лежала его цель. Он надеялся – повезет, эльдар быстро примут его посольство. Дай волю – даже и коня бы не расседлал, торопясь обратно….
Отец, закончив с речью, потребовал от меня отчет о результатах укрепления захваченного берега. Я нехотя , в общих чертах информировал совет о положении дел – детали расположения ловушек и катапульт вряд ли интересовали отца и явно не были нужны посторонним. Впрочем, господин Гроин говорил следующим, и тут без подробностей, конечно, не обошлось – гному дай только что-нибудь « сузить и углубить», а когда этим чем-то оказался Андуин….в общем, осмыслить такие предложения было сложно. И уж тем более предложение оставить только что захваченные позиции….Зачем, спрашивается, там люди погибали?
Со своей стороны, я считал, что Осгилиат , и полностью наш, необходим для продолжнения атаки на Мордор. И считал, что эту атаку нужно осуществлять в ближайшее время, а не года так через четыре или больше, пока Саурон не набрал окончательно мощь. Однако для этого требовались союзники. Я попытался заикнуться на сию тему в адрес гнома, но гном полагал, что его народ, если что, из горы не выйдет, хотя и не обладал правом делать подобные заявления. А отец расценил идею штурма Мордора как заведомо безнадежную, что, в общем, было ожидаемо. Поэтому я больше не высказывал никаких соображений и вынужден был принять конечный план действий – для сохранения лица гондорской армии начать атаку на Моргул, произвести разведку боем и затем красиво вернуться на свой берег, разрушив последний мост. Проблема в том, что смысл эта авантюра обретала лишь в том случае, если атаку начинали мы сами. Брат , как руководство разведчиков, смог доложить только приблизительную численность сил противника в Итилиене и возле русла Моргулдуина, так что разведка боем , возможно, что-то бы и дала. Попытки добиться от магов какой-нибудь помощи в защите от колдовской силы врага, за исключением тех уроков, что успел кое-кому вне совета преподать в городе Митрандир, оказались тщетны. Маги , в общем, сами не знали, что делать с Сауроном. Обрадовал , опять-таки, только Митрандир, сказав, что недавно был в Имладрисе у Элронда, эльдар готовы помочь Гондору с защитой от темного колдовства, собираются через месяц-полтора даже посольство к нам ради этого отправить. С подачи старика, не иначе. Впрочем, это складывалось неплохо – вроде бы, мы ни о чем не просили, а помощь может и придет.
В довершение гном и Имрахиль притащили какое-то устройство, которое при поджигании громко хлопало и выкидывало увесистый шарик. Со слов Гроина, если это увеличить, разрушения у противника должны были быть куда больше, чем от баллисты, да и работала штука быстрее. Правда уши заболели у всех и сразу, как ни затыкали, а штучка-то была меньше арбалета. И все-таки отец приказал готовить крупную модель.
На этом наш прекрасный Совет и разошелся, крайне продуктивно продлившись около трех часов.
..Отец, разумеется, той же ночью обнаружил исчезновение Камня. Но – кто знает, возможно, наша прекрасная Тайная Стража приняла на себя первый удар его гнева, а может быть, он сам решил сразу не казнить, а сначала поискать, не до конца поверив в случившееся – во всяком случае, меня он по этому вопросу так и не вызвал. Он вообще меня не вызывал еще дней десять – и эти дни стали одними из самых счастливых в моей жизни. У меня вдруг обнаружилось сразу два повода не выходить из покоев и никуда не ездить – жена и ранение. Когда не работал один, срабатывал другой, на границе было спокойно, стройка шла – и если бы не тревога по поводу поисков вора, мир стал бы совершенно безоблачным. Ирис выздоровела окончательно, будучи постоянно рядом, она помогала ждать новостей, не проявляя лишней активности. Как выяснилось, она таки успела запутать память Альдамиру, и о конечном месте нахождения Камня не знал теперь никто. Вор, впрочем, тоже где-то, по всей видимости, залег на дно – новости поступили только на десятый день.
Его след был найден в одном из поселков ближе к реке, между столицей и Осгилиатом. Мы с Ульдором выехали туда сразу же, как получили известия. Страже удалось выследить его, и повезло – когда была уже вероятность, что беглец уйдет, навстречу попался Альдамир с еще несколькими стражниками. Дело происходило уже на окраине Осгилиата. Мы с братом только и успели встретиться, как нам снова не повезло – вор воспользовался каким-то средством, что заставляло засыпать тех, кто его вдыхал. Но об этом я узнал уже позже, а на тот момент контуры беглеца и брошенного города в глазах у меня просто начали троиться и раскачиваться. А потом и вовсе перепутались и расплылись.
Я не засыпал до темноты, до абсолютного беззвучия. Мир вокруг жил, но это был совсем не тот мир, который я привык видеть. Вопрос погони меня вдруг как-то совсем перестал интересовать, я стоял на берегу Великой Реки и слушал ее голос, голос камней, перекатываемых по дну течением, голос водопадов у Рэрос, как песню ощущал свист ветра в прибрежном тростнике….Гулом отдавались в ушах удары тысяч копыт на равнинах Рохана…Обжигающим ухо скрежетом – звуки строительства, что шло в окрестностях Изенгарда…. Я не слышал, что происходит за рекой – словно тьма, клубясь, скрывала от меня горы. А потом песня трав , воды и ветра стала сплетаться в голоса…..
Это были стихи, слишком стройные, чтобы запомнить, слишком неясные, чтобы внятно повторить. О Сломанном Клинке, о том, что необходимо снова собраться, однако в Имладрисе, чтобы победить чары из Моргула….собрать Совет…и совсем непонятное – о зловещем даре и о ком-то, кто будет низок ростом и примет удар на себя. Голос давно уже стих, а я все вслушивался в его эхо, пытаясь осмыслить слова так, чтобы видение стало понятным. Безуспешно…Усталость, навалившаяся во сне, оказалась чересчур реальной – и на сей раз я просто уснул, без сновидений и голосов…..
Провалялся я, как оказалось, недолго – от силы пол-дня. Как доложил мне Ульдор, мою сонную участь разделил и Альдамир, а вот Имрахилю, некстати случившемуся поблизости, повезло меньше – он, не желая убивать беглеца, попытался взять его живым и был тяжело ранен. Вор мог и уйти – решающую роль сыграли удары Имрахиля и появившегося как нельзя кстати Фарамира. Стараниями Митрандира жизни князя Дол – Амрота ничего не угрожало. Вор же , как оказалось, при сопротивлении был убит.
Слегка успокоившись, я отправился в Цитадель. Хотелось расспросить Ирис о странном моем сне, однако жены я на месте не обнаружил. Брата тоже не было. А сон тревожил, не забываясь, оставаясь таким ярким, словно я продолжал видеть его….Зато на пути мне попался Митрандир. Отозвал в сторону и сообщил, что Палантир мой кузен в ночь свадьбы принес ему и предложил забрать. Однако Митрандир не могу взять такую вещь с собой на тот момент, но зато поработал над ней. Теперь Камень стал неподвластен Саурону. Хотя никто не сказал бы, конечно, с абсолютной уверенностью, что Враг не сумеет вернуть Камень себе.
Митрандир уведомил меня, что конечное местонахождение Камня сообщил только моему кузену как тому, кто уже однажды отказался от Палантира ради блага Гондора. Я с этим даже согласился, вот только с Альдамиром неплохо было бы встретиться еще раз и поговорить. А Митрандир пожелал мне удачи и очень быстро уехал из города.
Ульдор, вернувшись к работе, позвал меня к себе рассказать кое-что интересное. Охотник из таверны решил – таки оправдаться окончательно. Как бы он это ни подстроил, важно было одно – Ульдору пришлось арестовать теперь второго хозяина таверны, стражника. И все было вполне естественно и безобидно, если бы при допросе сей стражник кричал. Но он молчал даже при допросе третьей степени, при этом явно испытывая боль….И Ульдор насторожился.
Начальник Тайной Стражи справедливо полагал, что воина учили быть выносливым к пыткам. У нас таких умельцев не было. А вот в Мордоре…..
Я не пошел смотреть на пленника. Видеть в таком плачевном состоянии одного из воинов городской стражи было для меня очень тяжело. Но,как выяснилось,мой кузен решил в этом вопросе разобраться. Он явился к начальнику Стражи, чтобы выяснить, как обстоят дела у его друга. И тут горский характер все-таки взял верх. Ульдор собрался выпроводить лезущего не в свое дело княжича и получил удар кинжалом, даже не сразу поняв, что произошло – мой вспыльчивый кузен , во всяком случае, успел исчезнуть. Теперь его ловили по городу за нападение на начальника тайной стражи.
Я отправился на поиски кузена, проклиная себя за промедление. Хотелось найти его самому и , по возможности, помочь.
По дороге в коридоре я наткнулся на очень молодого воина, почти мальчишку без формы и знаков различия. Видел я его впервые, и был крайне удивлен, когда он, глядя на меня прозрачно-зелеными, северными , хоть и чуть суженными, как у лани, глазами, представился двоюродным братом Ульдора и начал было высказывать восхищение моими способностями как военачальника. Торопясь на поиски Альдамира, я просто вежливо подвинул его с дороги, мол: " Не до вас, юноша, ждите"...
Должно быть, это было каким-то наитием – кузен обнаружился в дворцовом саду, даже не особенно прячущийся – просто стражи цитадели еще не успели, видимо, получить из города этот приказ. Альдамир был ранен, и серьезно – однако кто-то перевязал его, так что время разобраться с Камнем было. Поняв, что он может передвигаться, я сам дотащил горца до его покоев, повинуясь его требованию. Хотелось обнять и поинтересоваться, какого…гм…барлога его дернуло тыкать сталью в Ульдора, но смог я это сделать далеко не сразу. А сначала пришлось ждать, пока кузен напишет письмо моему дяде и соберется.
Альдамир уезжал. Нам предстоял поход к усыпальнице, после чего единственный хранитель тайны местонахождения Палантира должен был направиться в Дейл. Я пообещал ему в сопровождение надежных людей, и вкратце рассказал о сне. Альдамир будто бы слышал, что на Севере живет странный мохноногий народец, называемый полуросликами, и обещал, как подлечится, узнать для меня, не о них ли мне говорил сон.
Я ждал его у входа в усыпальницы. Мучительно долго тянулось время, думалось – не упал ли он там где-нибудь без сознания, но в итоге под сводами коридора все-таки прозвучали нетвердые шаги. Искать жену времени уже не оставалось, и я пошел на риск, хоть, возможно, и сделал ошибку – я не стал добиваться, чтобы Альдамиру снова запутали память. Мы проехали до ворот на первом уровне и брат смешался с толпой крестьян, шедших с рынка домой. Было объятие, длившееся мгновение, тихое – тихое:
-Спасибо тебе….Я буду писать, брат.
До Цитадели с первого уровня путь не близкий, и у меня было довольно времени, чтобы обуздать собственную печаль. Как выяснилось, я не на шутку успел привязаться к горцу.
Сразу по возвращении меня вызвал к себе отец. Полутемный кабинет со стеллажами, полными книг, с портретами прежних Правителей…я не был в нем уже месяц точно. Разговоры здесь всегда происходили не из приятных. За это же говорил тот факт, что в кабинет позвали и Фарамира.
Видимо, мои размышления были написаны у меня на лбу. Я заставил себя не думать о том, как буду отдавать белый камень, и принялся за рассказ о сне.
Отец слушал внимательно, лишь несколько раз уточнив детали. А я , за разговором случайно взглянув на брата, вздрогнул от явной острой тревоги в его лице. Он заговорил ,запинаясь, и оказалось – он видел подобный сон уже дважды. Только там еще было что-то о Короле….который вернется.
Отец выслушал брата и отправил вон. И снова обернулся ко мне. И задал вопрос , как обстоят дела с поиском Камня. Мне было в самом деле немного стыдно совершенного, раскаяние вышло непритворным. Доложив, что Палантир пока найти не удалось, я заставил себя стиснуть в кулаке белый камень на шее и выговорить:
-Я считаю, Наместник, вам следует лишить меня должности Стража Белой Башни. Я не смог сберечь реликвию Гондора….
Отец ответил не сразу. Удивленный тишиной, я поднял на него глаза и заметил в них то, чего ждал всего менее – искреннее, печальное и глубокое сочувствие. Ошеломленный, я шагнул к отцу ..он спокойно смотрел мне в глаза:
-Учитывая ваши с братом видения, учитывая то, что Гондору необходима некая новая надежда, я прихожу к выводу, что время пришло. В этом нет сомнения. Гондору нужен Король. Династия Северян прервалась, они отказались от своих прав , среди них нет того, кто мог бы занять это место. Никто в городе уже не верит в то, что вернется Истинный Король. Пора Наместникам в полной мере взять власть в свои руки.
Это было…гм…Внезапно. Ощущения были сродни хорошему удару тролльей дубиной по шлему. Обрадовал, нечего сказать….Говорить следовало – как по острию ножа ступать, я наконец решился:
- Отец…Я знаю, что не раз уже разочаровываю вас и как военачальник, и как политик. Мой брат талантливее меня. Если такова ваша воля, я готов ее выполнить, но не хочу этого. С большим удовольствием я стал бы военачальником при правлении моего брата.
Наместник нахмурился, нетерпеливо отмахнулся:
- Из вас двоих, нет сомнения, для этого подходишь только ты. Никто не запретит Фарамиру быть рядом и всеми своими способностями служить Гондору. Но доверить такую задачу я способен только тебе.
Теперь сочувствие в его глазах стало мне понятным. Да уж…и хотел бы я отказаться от поста Стража, да толку-то….Когда на плечи ложится такое. В груди как-то предательски заныло. Я едва расслышал следующие слова отца:
- ..поэтому ты отправишься в Имладрис. Засвидетельствуешь владыке Элронду наше уважение и заберешь Нарсил как символ Власти. Послам эльдар нет нужды ехать к нам – ты приедешь к ним сам, чтобы говорить о союзе против чар Врага. Ты справишься.
Я вздрогнул. Все было прекрасно..но это означало, что ехать мне надо было немедленно, иначе бы послы уже выехали к нам, и был бы риск разминуться. Ехать, оставляя Осгилиат, Ириссе….Похолодев, я кое-как выговорил:
-Отец, позволь я отправлюсь после того, как пойму, что мы способны контролировать ситуацию у Реки?
Он покачал головой:
- Твой сон не зря, надо спешить. Проверь готовность укреплений и отправляйся.
Дверь кабинета закрылась за моей спиной. Уходя я порадовался, что успел до сего разговора испросить прощения для вспыльчивого Альдамира. Отец был и сам близок к тому, чтобы его простить – уж больно трогательное письмо кузен ему написал, но после таких новостей я бы об этом разговоре просто не вспомнил.
…На тонких ветках яблонь почти распускались листья. День клонился к вечеру, закатное солнце делало волосы брата такими же рыжими, как у меня:
-Если бы можно было что-то изменить! Он сказал мне сегодня….я не понимаю пока, как, но этот отъезд необходимо отсрочить…. Оставить Ириссе сейчас одну – недопустимо, я должен быть рядом. Прошу тебя, давай подумаем, как этого избежать….Я поеду, все сделаю, но только не прямо сейчас….
-Я пока тоже не понял, старший…. – он сцепил руки, коснулся плечом моего плеча.– Мне это все очень не нравится….
Я не успел спросить, что именно. Звуки труб на стенах Цитадели прозвучали тревожно, разодрали тишину вечера. Мы седлали коней молча, еще под властью тяжелого разговора. А в висках стучало эхом слов гонца известие: « Осгилиат атакован, Осгилиат атакован»…Увидеть перед отъездом Ириссе я не успел.
…Брат с резервом стоял на нашем родном берегу. Пока что выходило неплохо – первыми же ударами гномьего оружия ( единственного экземпляра в натуральную величину, созданного на основе проекта дяди и Гроина) удалось разнести катапульты противника и убить одного из троллей. Второй тем временем добрался до башен и принялся крушить одну из них. Делал он это лениво и безуспешно, пока, видимо, не направила его злая воля – он переключил свой интерес на башню с гномьей пушкой. До этого в стене рядом успела уже образоваться брешь, воины отчаянно удерживали подступы к башне – враг стремился захватить загадочное приспособление. Возле башни что-то уже горело, лестницы внутри раз пять переходили из рук в руки. Я высылал туда подкрепления, противник нес потери, да и мы тоже..но позиция пока что была у нас повыгоднее, а потери поменьше. Так можно было обмениваться любезностями долго. Но вот наконец усилия тролля увенчались успехом, он обрушил башню, погубив и наше новое средство защиты, и себя самого ( что нас, конечно, слегка утешило). Ладно, чертежи сохранились….Дыра в стене стала больше, бой – ожесточеннее. Ночь закончилась, к утру противник свернул атаки, не продвинувшись дальше внешних укреплений окраины, только ощущалось совсем близкое присутствие назгула. Все было в целом отлично, но надо было что-то решать. Первым напал враг – и, до тех пор пока мы не перешли бы в наступление, отдавать берег противнику значило бы передать инициативу ему окончательно, и только. Так деморализовать свои войска я не мог.
Брат с другого берега слал гонца за гонцом с предложениями берег отдать и уничтожить мост. Я готов был игнорировать это и дальше, но атаки не возобновлялись и вопрос повис в воздухе. А потом странное ощущение подавленности и отчаяния, ни с чем вроде бы не связанное, настолько захватило меня, что я понял – в таком состоянии от меня толку мало. Причину я найти не мог ( разве что перспектива отъезда), пугать воинов своим несчастным видом не хотел….Пользуясь передышкой, я вернулся на свой берег и передал руководство на время брату. А сам направился в столицу доложить отцу то, что происходило на данный момент. Всего-то два часа езды….
Он встретил меня возле фонтана у Древа. Выслушал доклад и покачал головой:
- Отправляйся. Твой брат справится, я рад, что знания господина Гроина пошли нам на пользу. Твое дело не ждет.
-Сейчас?...
-Да. Этот вопрос слишком важен, он не даст нам покоя…
Спорить было бессмысленно. Никогда еще дорога от площади до комнаты не казалась мне такой длинной.
Небо затягивало серыми низкими тучами. Я посмотрел в окно на вновь задымившийся Осгилиат и, скрепя сердце, принялся собирать вещи. Переоделся в дорогу….Легкий стук в дверь, скрип створки заставил обернуться.
Ириссе стояла на пороге, удивленно глядя:
-Я думала, ты на Реке…не зашел даже, уехал…
- Нас вызвали срочно, была атака…все хорошо, уже отбили. – я подошел, закрепляя пряжкой ремень от рога. Она вздрогнула, только сейчас заметив все снаряжение, что уже на мне висело:
-Ты…куда-то собираешься? Обратно?...
-Ириссе… - как такое было сказать? А приходилось. – Отец отправил меня в Имладрис. – я кратко поведал ей сон и решение отца, в карих глазах сверкнула невольная радость и гордость, мгновенно почти сменившаяся страхом , почти паникой: - Но..почему сейчас?!..
- Я не знаю…. – тяжело наклонил голову, ткнулся лбом в плечо. – Отец считает, что раз и я , и брат видели сон, надо ехать сейчас…именно сейчас….даже из Осгилиата меня снял ради этого…
-Но…как же ты уедешь?.. – ее глаза расширились, он не говорила, но я осознавал – ей страшно. За то короткое время, пока были рядом, за те миновавшие три года она уже научилась находить во мне опору. Уеду я, а брат отправится на границу – останется Андис, одна только Андис, у которой и так довольно дел…. И Город, так до конца и не ставший еще родным. Чужие, незнакомые лекари…Наместник…
Она держалась отчаянно, слез не было:
- Давай мы что-нибудь придумаем. Поедешь позже. Я пойду к Наместнику, я объясню…
- Он тебя не послушает. – Тут как бы не вышло на новый скандал, что моя жена моему отцу не доверяет. А если доверяет, так что волнуется. Она беспомощно опустила руки, раздумывая, глядя в стену:
- Хорошо. – коротко, как о решенном. - Тогда вот так. – отошла, открыла какую-то из шкатулок, тонкую длинную цепочку повесила мне на шею, заставив наклониться. Сверкнул багровой искоркой камень:
-Эта вещь, что очень долго была со мной. Я всегда буду чувствовать, где она. Пока она с тобой, я отыщу тебя…..или помогу отыскать. И вот. – свернула платок, вложила в него какие-то листья: - Держи при себе. Эта трава…поможет облегчить страдание от почти любой раны. Не потеряй…. Я предупрежу свою родню в Золотом Лесу, если что, они добром примут тебя…
- В Золотом Лесу? Я в жизни туда не поеду…там Белая Колдунья.
-Не надо так…на всякий случай.– губы скривились, но она снова выдержала. Я молча убрал подарок под камзол и на несколько секунд закрыл глаза.
Я не разрешил ей меня провожать, как обычно махнув рукой – что трудить себя, все равно скоро вернусь, еду в мирные земли. Зато у ворот Цитадели наткнулся на младшего – в подранной стеганке, как водится, без кольчуги – движения же стесняет! – он возвращался домой. Он ничего не сказал, с первого взгляда понял, в чем дело. И подошел, как тогда с Ириссэ, просто взял мою руку в обе свои. Глаза в глаза, наверное, целая минута – и ни слова не сказано, и не было в них нужды. Конь тяжело развернулся, едва не задев краем щита караульного, пошел вниз набирающей скорость размеренной дорожной рысью…
Гондорец вздохнул. Он не знал, что в тот же вечер войска отойдут на свой берег, успев лишь разрушить мост до подхода основных сил противника. Не знал, что Ульдор еще до его отъезда успел принять у себя необычного гостя…Как и не знал того, что заплутает в предгорьях Мглистого , выехав в итоге к Изенгарду. И того, что Саруман Белый едва пустит его на порог, отговорившись от гостевания активно идущей стройкой.
«Не больно-то и хотелось,» – он фыркнул насмешливо,-«хорошо хоть с провожатым повезло – первый советник Теодена попался к случаю….»
В лощине курился дым, слышались грубые и хриплые голоса. Он подобрался поближе, ведя коня в поводу – дорога все равно шла туда же, лощинки не миновать…. Он видел огромных, не сравнить с мордорскими, косматых и грязных орков в броне, но их слова не были внятны. Была и еще одна странность – на корявых шлемах некоторых из них стоял странный знак – раскрытая белая ладонь. Рассматривать так близко орков было небезопасно, но ему захотелось в этом разобраться. Впрочем, и засиживаться тоже не следовало….
Осознав, что орки с места не уйдут, а дело к вечеру, он сел в седло, еще скрытый редкими придорожными деревьями. С одним повезло – хоть не посреди дороги расположились твари… И тронул коня. Противник заметил всадника почти сразу – лощинка огласилась хриплым ревом, кто-то бросился было – но вожак остановил, поразив разумностью гондорца. Хотя кому как не оркам в окрестностях Рохана знать – даже тяжело груженая лошадь легко унесла бы всадника от пешего отряда….Он поднялся на холм и выехал к деревеньке, но скорость снижать не стал, краем глаза отметив, как жители за плетнями испуганно поднимали головы, услышав отголоски далекого орочьего рева..
Листья были уже большими, когда окраина бурых пустошей закончилась, а за веселой маленькой речушкой показалась шумная, высокая стена леса. Он торопился, поэтому без долгих раздумий углубился в чащу– где-то там, в скалистой долине, скрытой от глаз, лежала его цель. Он надеялся – повезет, эльдар быстро примут его посольство. Дай волю – даже и коня бы не расседлал, торопясь обратно….
-
-
16.05.2013 в 21:08-
-
16.05.2013 в 21:13У нас две переправы на Андуине. На вторую по вводной никто не нападал. А расстояния там не очень большие.
-
-
16.05.2013 в 23:16-
-
16.05.2013 в 23:38А тебе и Тилю я в следующий раз выдам Клаузевиц, у него целая глава есть про оборону полноводных рек.)
-
-
17.05.2013 в 00:09-
-
17.05.2013 в 00:12-
-
17.05.2013 в 00:21-
-
17.05.2013 в 00:24Ламедонские глюки прекрасны.)